Промзона. Снежная Королева

Видинеев Дмитрий

Барсук опустил самопал, глядя на Сказочника с такой ненавистью, словно тот всю жизнь ему покалечил. Герда медленно выдохнула, обстановка, кажется, начала разряжаться. Уйти бы теперь ещё без лишних проблем. Аэлита сжала кулаки и заорала:

— Проваливайте! Чтобы духу вашего тут не было!

— Уходим, — буркнул Сказочник.

Он медленно прошёл к выходу, всё ещё целясь в Барсука. Герда подхватила рюкзаки, двинулась следом.

— Ну как же так? Как же так? — чуть не плача, причитал Альшанский.

— Падлы! — процедил сквозь зубы Барсук.

Сказочник толкнул плечом дверь, вышел в

холл и тут же направил ствол ружья на охранника.

— Спокойно, парень, не дёргайся. Кидай свою железку на пол. Живо!

Дёргаться охранник не стал, бросил арматуру себе под ноги, попятился. Герда дотащила рюкзаки к выходу, распахнула дверь. Снаружи стояла толпа, все улыбались, приветствуя новых членов экипажа. Похоже, никому из местных и в голову не могло прийти, что кто-то может отказаться от полёта на планету, где много вкусной еды. Маруся торжественно вышла вперёд, радостно вскинула руки.

— Приветствую вас в наших рядах! Звёзды ждут нас!

Толпа её поддержала бурным ликованием. Впрочем, один за другим люди начали умолкать, когда из здания вышел Сказочник с двустволкой в руках. Улыбки сменились недоумением. Маруся захлопала глазами.

— Что происходит? Вы... вы... — от волнения она, казалось, потеряла дар речи.

— Мы! Никуда! Не летим! — отчеканил Сказочник. Его похоже уже достала абсурдность происходящего.

Он забрал у Герды рюкзак, злобно сплюнул и решительным шагом устремился к толпе. Герда не отставала. Люди расступились, кто-то выкрикнул:

— Как не летите? Да быть этого не может! А как же мы?

Снова поднялся гомон. Из здания вывалился Барсук с самопалом в руке, от гнева его лицо покрылось пунцовыми пятнами.

— Сучары! Валите отсюда! Ещё раз вас увижу — зубами грызть буду, глаза ложкой вырежу и сожру! — с каждым словом он распалялся всё сильнее, — Мечту мою, падлы, в грязь втоптали ментовскими сапогами! На Эдем хочу! Мочи нет, как жратвы вкусной хочу!..

В голос зарыдали женщины, дети. Мальчишка лет пяти, весь в соплях и слезах вцепился в ногу Сказочнику. Маруся опустилась на колени, всхлипывая и мямля что-то нечленораздельное. Все сокрушались так, словно это их последний день и впереди ждёт мучительная смерть.

Барсук, продолжая орать, нажал на сделанный из зажигалки механизм, примотанный изолентой к самопалу. Раздался оглушительный грохот, ствол разорвало, словно подтверждая тот факт, что здесь полной лажей был не только космолёт. Пространство заволокло дымом. Барсуку разворотило руки, лицо превратилось в кровавое месиво. Он рухнул на землю, вопя и корчась.

От женских и детских визгов завибрировал воздух, кричали мужчины. Сказочник никак не мог сбросить мальчонку, который крепко вцепился в его ногу. На помощь пришла Герда — схватила карапуза за плечи, рванула. Тот упал в пыль, но сразу же вскочил и присоединился к хору орущих и вопящих. Из здания вышла Аэлита, раскашлялась, разгоняя руками дым. На ней снова был гермошлем. За её спиной пошатывался Альшанский, приложив ладонь к груди в области сердца. Барсук продолжал корчиться на земле, его вопли сменились тонким скулежом.

Герда со Сказочником бежали со всех ног, петляя между строительными вагончиками и нагромождениями железного хлама. Добрались до рядов объёмных цистерн, остановились,

отдышались.

— Полнейший дурдом, — нервно усмехнулся Сказочник. — Удивляюсь, как у меня самого от всей это хрени крыша не поехала.

Герда выглянула из-за цистерны. Несколько человек куда-то тащили раненого Барсука. Аэлита громко вещала о ложных космонавтах, которые специально явились, дабы подорвать веру в планету Эдем и что это испытание, которое, конечно же, все выдержат с достоинством. Альшанский энергично кивал после каждой её фразы и иногда принимался размашисто аплодировать, явно пытаясь снова воодушевить приунывших товарищей. Ему и Аэлите это удалось, скоро легковерная толпа опять принялась ликовать, словно и не было никакого разочарования и инцидента с Барсуком.

— Вы готовы к полёту к звёздам?! — закончила свою пафосную речь Аэлита.

Люди отозвались на её слова громогласным: «Да!» Их вера не была подорвана и испытание они выдержали с достоинством.

— Идиоты, — буркнула Герда беззлобно. — Не понимаю, как столько людей могут верить в такую чушь.

Сказочник надел рюкзак, поправил лямки.

— Всё из-за усталости. Времена нелёгкие и люди устают надеяться только на себя. Хотя, не во временах дело, так всегда было. Кто-то страдает от кучи проблем, а кто-то надрывается и начинает верить, что высшие силы — Бог, инопланетяне — все чёртовы проблемы решат на раз, — он щёлкнул пальцами. — Эти Космонавты, конечно, те ещё психи, но знаешь, я им даже немного завидую.

— Шутишь? — Герда посмотрела на него с недоверчивым прищуром.

— Да хрен там, никаких шуток. Ты прикинь, у них есть конкретная цель, полёт на райскую планету.

— Но это же бред.

— И что? — криво улыбнулся Сказочник. — Тут дело ведь не в самой цели, а в пути к ней. В вере. Пока эти ребята верят, — он указал пальцем в сторону космолёта, — им не так тяжко. Они суетятся, что-то делают и всё ради мечты. Согласись, есть чему позавидовать.

Не нравились Герде его размышления. В них ощущалось оправдание слабости, желания поднять лапки к верху.

— Странно, что ты с такими мыслями не стоял в первых рядах на проповедях отца Кондратия.

Сказочник вздохнул, всё ещё улыбаясь.

— Да я пытался поверить в Бога. Иногда даже получалось. Ненадолго. На фронте. Не бывает, знаешь ли, атеистов в окопах под огнём. Иной раз так накрывало, что готов был поверить в кого угодно, лишь бы помог. Хоть в Бога, хоть в дьявола. Но конкретно так поверить — это нет, не сложилось. Есть в моей башке такой червячок, который заставляет сомневаться.

С этими словами он повесил ружьё на плечо и зашагал вдоль рядов цистерн. Герда задумчиво постояла ещё пару секунд, потом догнала его.

— Но у нас ведь тоже есть цель, мы должны спасти Кая. И мы к этой цели идём.

— Это не то, что я имел в виду, — отозвался Сказочник. — У нас не мечта, а обстоятельства, необходимость. В нашем случае цель важнее, чем путь к ней.

— Да ты прям мудрец, — съязвила Герда.

— Ну, из нас двоих должен же быть кто-то, у кого есть мозги. Троих, если считать Потеряху. Кстати, она похоже окончательно свалила, хоть что-то хорошее за последние часы случилось. Очень надеюсь, больше никогда не увидеть эту зубастую мартышку.