Проникновение

Леконцев Олег

– Прежде всего, позвольте мне исполнить обязанности муниципального чиновника и зарегистрировать вас как граждан нашей Республики, – объявил Никитин.

Он вытянул из папки лист анкеты, протянул карандаш. Я без промедления выложил сведения о ФИО, годе и месте рождения, работе до появления аномалии. Но когда дошел до текущей жизнедеятельности, немного запнулся. Никитин помог, предложив поставить в графе текущая профессия «траппер», то есть охотник. И тут же предупредил, что надо взять патент стоимостью 1 рубль пятьдесят копеек. Остальных мужчин тоже лучше оформить трапперами, а женщин – домохозяйками.

За них платить не надо.

М-гм, а откуда мы возьмем деньги?

– Не беспокойтесь, Игорь Савельевич, – успокоил меня Зеленцов, поняв мою мимику, – я продал внутренности дракона, которого вы назвали лиданом. По нашим меркам, вы – богатей.

Успокоившись, продолжил описание своей жизни. В графе магия – есть/нет я уверенно ответил есть, но когда Никитин задал вопрос – какая категория мага – слабая, средняя, сильная, я задумался.

– Сильная, – уверенно сказал Афанасьев. А Зеленцов добавил: – я бы сказал сверхсильная. На уровне директората.

Никитин удивился. Видимо, ему не сообщили такие детали.

– Напишем выше среднего, – решил он, вынул жетоны, поставил на них магические метки специальной магической печатью, – городу хватит и такой информации. Нечего раскрывать наши тайны. Возьмите документы. Леонид, ты хотел отдать деньги?

– Да, – потянулся Зеленцов к сумке, которую принес с собой.

– Я пока пойду других оформлю побыстрее, – решил Никитин, пожаловался: – такие запахи пищи разносятся, слюной захлебнуться можно после наших растительных «разносолов».

Запахи были действительно соблазнительные даже для меня, а уж у наших гостей наверняка начались колики в желудках от ароматов приготовленных мяса и рыбы.

– Кстати, – Никитин, почти ушедший, обернулся ко мне, – а у вас еще есть люди с магическими способностями?

Мне было не до него. Зеленцов высыпал прямо на диван гору денег. Чтобы отвязаться, я выпалил одной короткой фразой:

– Есть у Лизы, Маруси, Герасима.

Пусть разбирается. Никитин хмыкнул, удивившись большому количеству людей с паранормальными способностями, а я уже внимал Зеленцову. Тот отрапортовал, что внутренности лидан были проданы чуть дороже, чем он предполагал, за пятьсот сорок рублей – подвернулся покупатель, которому было крайне важно получить сердце для приготовления магической настойки. Из этой суммы пятьдесят четыре рубля комиссионные, им, посредникам, десять рублей с копейками – налоги. Мука стоила семь копеек килограмм, крупы от трех до девяти, соль четыре, сахарный песок – шесть и т. д. Итого затрачено на продовольствие тридцать семь рублей. Еще два рубля ушло на покупку боеприпасов. Таким образом, мне предстояло получить четыреста тридцать девять рублей.

– Вот это, – показал Зеленцов на пластину с цифрой сто и с какими-то клеймами – физическими и магическими, – гривна стоимостью в сто рублей. Остальная рублевая масса представлена рублевыми и десятирублевыми монетами. Гривна и рубли делаются из серебра, десятирублевки – из золота. Все монеты меньше рубля – из меди.

Я посмотрел на монеты. С одной стороны, был прописан номинал, с другой, – двуглавый орел. Впервые держал в руках такой большой кусок серебра.

– Здорово! – искренне удивился я, – а драгоценные металлы откуда взяли,

с Большой Земли привезли?

– Что ты! – Зеленцов махнул рукой, – на Большой Земле такие металлы находятся в руках государства, а то, похоже, уже списало нас. Только частники – коммерсанты спасают, но, как ты понимаешь, тоже не из благородных побуждений, а из наживы. Основная часть металлов досталась из хранилища Сбербанка, из ювелирных магазинов. Знаю, что сейчас организуются закупки у торговых партнеров. Но ты не думай, что серебряных и золотых монет надо много. Это ты за минуту заработал почти полтысячи, а обычные работяги получают в месяц от рубля до пяти. Зарплата в три рубля считается нормальной. И получается она не рублями, а медными копейками. Вот смотри.

Он протянул мне пригоршню монет копеечного достоинства. Они были существенно крупнее советских и современных российских. Копейка была примерно размером с современные десять копеек, а трехкопеечная – с полтинник. Пять копеек были с существовавший до аномалии рубль.

Настроение у меня поднялось. Я уже без всяких возражений заплатил вернувшемуся Никитину шесть рублей за четыре патента. Никитин, приняв деньги, в ответ выдал патенты, вписав в них наши имена.

Зашли мужики с полицейскими, закончившие носить привезенное продовольствие. Девчонки пригласили всех за стол. Кое-как уместились все.

Для начала девчонки поставили на стол салаты из свежих и соленых огурцов, помидоров, капусты и соленых грибов, перемешанных с картофелем, морковью и соленым укропом. Также поставили огурцы и помидоры, нарезанные большими кусками, в качестве закуски к другим блюдам. С овощами, как всегда, выставлялись копченые мясо, сало, рыба.

Горячее по традиции началось с супа. Вчера, когда обсуждали меню праздничного обеда, вначале речь пошла о щах. Но капустные супы изрядно надоели и в итоге решили остановиться на речных дарах. Благо они были в огромных размерах. Уха, как всегда, была наваристой и вкусной. Рыба – варенная и дополнительно к ней поджаренная лежали в отдельных чашках.

На второе было традиционное жаркое из мяса, картофеля и прочих индигриентов. Девчонки с таким мастерством натушили его в двух чугунах на медленном огне, что даже я, евший жаркое чуть ли не через день, сглотнул слюну.

Наши ели вяло, больше налегая на привезенный в подарок хлеб и сухари. Зато гости энергично работали челюстями, отдав должное копченым дичи и рыбе, ухе, жаркому. Хорошо, что нам подвернулось стадо кабанов! Два крупных подсвинка стали главным мясным блюдом. Остальные пошли на копчение.

Никитин, глядя на большую чашку, до краев наполненную жарким, одобрительно крякнул.

– Эх, завидую вам, ребята, – искренне сказал он. В ответ на слова Сергея, пожаловавшегося на постоянную мясорыбную диету, он только покачал головой, набрал полную ложку жаркого и проглотил. Не зря говорят, сытый голодного не разумеет. Как доказать горожанам, сидящим на вечных макаронах, прелесть такой пищи?

К чаю были творог, сметана, молоко для забеливания. В грязь не ударили!

Наконец, темпы убывания пищи замедлились. Как бы гости не были голодны, но размеры желудка диктовали объемы поглощаемой еды. А ее было больше, чем можно было проглотить.