Пронзая ветер
Шрифт:
Их движения, подчиняясь музыкальному ритму, все убыстрялись, а упражнения становились все рискованней. В свете факелов костюмы, расшитые бисером и металлическими чешуйками, переливались всеми цветами радуги, наполняя душу ликующим праздником. Скоро от стремительных переворотов и прыжков у Ланетты начало троиться в глазах. Толпа, заворожено взиравшая на артистов, время от времени разражалась криками и восторженными аплодисментами. В заключение представления, Шут вновь колесом пронесся по кругу, на ходу выдергивая из земли горящие факелы и подкидывая их высоко в воздух. Ртуть, стоящая
— Конец! — объявил Шут, вставая рядом со своей партнершей.
Факелы, подчиняясь его приказу, потухли, погружая площадь в кромешную мглу.
Представление удалось. Когда вспыхнул огонь, артисты начали раскланиваться, а народ, расщедрившись, кидал им мелкие монетки. Никто не спешил расходиться. Но обсуждение представления как-то плавно сместилось на шокирующие события в Миотополе. Торопливо переодеваясь в темноте фургона, Ланетта с интересом прислушивалась.
— Совсем обнаглели эти столичные, — шумела толпа. — Норовят Силу из Храма украсть!
— Да на них порчу навели! Я слышал, это все козни правителей из Дома Страха. Их колдун проник в столицу и наслал на людей безумие! Говорят, он хотел разрушить Храм, чтобы Митриль обессилил, и его стало легко захватить, — с умным видом подал голос кто-то из толпы.
— Как же его Страж Границы пропустил! Какой ужас! Что теперь будет! — зароптали люди.
— Что, что? — рассудительно произнес другой голос. — Поставить их на место надо! Пусть не думают что мы слабаки. Мы сами из Кросса Силу пить будем! У них ни оружия, ни доспехов приличных нет. Их даже крестьянин одолеет, если его хорошо вооружить.
Коросс куда-то пропал, а Ртуть помогала Папаше Моту и Ужику собирать монеты. Шута тоже не было видно. Ланетта тихо скользнула в темноту, мечтая найти Шута и спросить, что он думает о ее выступлении. Его мнение было для нее очень важно.
Свернув в тихий переулок, она прошла несколько десятков метров, с наслаждением вдыхая щедрое благоухание наступающего лета. Белоснежные кусты жасмина загадочно светились в ночи, дурманя голову волшебным ароматом. Стрекотание цикад иногда перекрывали взрывы чьего-то смеха или лай собак, но потом невидимые певцы с удвоенной силой пытались отстоять свое право озвучивать волшебство летней ночи.
— Ого! Да, это циркачка! — неожиданно вынырнувший из подворотни парень остановился как вкопанный, раскрыв рот.
— Где? Эй, циркачка, давай с нами! — загомонило сразу несколько подвыпивших голосов.
Развернувшись, Ланетта бросилась бежать. Петляя как заяц, она сворачивала то в одну улочку, то в другую, пока голоса преследователей не стихли. Забившись под густые кусты жасмина, она затихла, слушая, как неохотно успокаивается бешено стучащее сердце.
Две темные фигуры остановились недалеко, продолжая начатый разговор.
— … теперь народ воспылал решимостью встать на защиту отечества, — узнала она голос Шута. — Даже не знаю, как ко всему этому относится…
— Войну нельзя допустить, — отозвался Коросс. — Последствия могут не устроить ни одну из сторон.
Ланетта хотела выбраться из кустов, но сразу представила град насмешек, которыми осыплет ее Шут.
— Признайся, кроссец, тебе просто страшно? В прошлую войну мы бы вас сильно потрепали, если бы не Черный Дракон.
— Если бы да кабы…Правильней сказать — «нас всех сильно потрепал Черный Дракон». Но тогда у вас был Лэппэл, который смог обуздать Дракона и разбуженных магией жутких тварей. И кто теперь возглавит ваши войска, случись война? Избалованная принцессочка?
— Она не принцессочка, — отрезал Шут, — а будущая Верховная Жрица Митриля.
Они некоторое время молчали, ожидая, когда мимо них промчится стайка веселой ребятни.
Шут позвенел своим отощавшим кошельком и с сожалением произнес:
— Такой шанс упустил подзаработать. Блокаторы сейчас, как минимум, раза в два взлетят в цене… Еще пара дней и тебе сложно будет подзаряжаться энергией от эмоций жителей Митриля. Теперь каждый крестьянин сочтет своим долгом обзавестись защитой.
— Ну не очень-то эти амулеты и защищают от мастеров моего ранга! — небрежно бросил Коросс.
— Что ты хочешь сказать? — внезапно севшим голосом произнес Шут. — Ты все это время мной манипулировал также как бедняжкой Лани?
— Да, успокойся, — негромко засмеялся Коросс. — Даю слово правителя, что ты для меня недоступен.
В ушах Ланетты зазвенело. Заткнув уши, она невидяще уставилась перед собой. Единственная мысль, которая стучала в ее голове, не закричать.
Когда они ушли, девушка выбралась из кустарника и побрела подальше от площади, с трудом передвигая подкашивающиеся от слабости ноги.
Мимо проплывали опустевшие сельские улицы. Множество мыслей роились в ее голове, а чувства рвали сердце на части. Она одновременно плакала и смеялась над собой. Она оплакивала свою любовь, свои глупые надежды обрести счастье. На Эоле она всегда будет куклой из Нижнего Мира, управляемым Источником Силы, одинаково притягательным как для бедного крестьянина, так и для всевластного правителя. Из нее вырвалось нервное хихиканье, когда она вспомнила, что еще недавно сама предлагала свою Силу Короссу. Как будто он не мог ее взять сам, когда ему вздумается. Наверно со стороны она выглядела ужасно смешно. Наивная дурочка, возомнившая, что может распоряжаться собой сама. А ведь ее с самого начала предупреждал об этом Линнок. Да и все предыдущие события свидетельствовали о правильности его слов. Но она предпочла проигнорировать это, надеясь неизвестно на что…
Ланетта вскинула голову, упрямо прикусив губу. Она больше не позволит собой управлять, как жалкой марионеткой. Она не кукла. Она должна научиться быть свободной. И пусть ей больше никогда не придется увидеть Коросса и Шута, к которым она успела так сильно привязаться!
От последней мысли окружающий мир вдруг закружился перед ней в странном танце. Она прислонилась к ограде, ощущая, как земля уходит из-под ее ног.
Петля, накинутая на шею, заставила ее быстро прийти в себя.
— Тише, куколка. Сейчас ты пойдешь со мной, — вкрадчиво прошептал ей на ухо чей-то голос, зажимая одной рукой рот, другой, затягивая удавку.