Пронзая ветер
Шрифт:
— Семьсот шестьдесят пять плюс пятьсот шестьдесят семь будет… О, Сила, у меня сейчас голова разорвется, — простонала девушка, переваливаясь за край скалы. — Линь очередной раз пошутил надо мной, а я снова повелась как последняя дурочка. Они сейчас ползут где-то позади и гнусно хихикают надо мной…
Некоторое время она лежала, пытаясь отдышаться. А когда подняла голову, у нее захватило дух от увиденного. Перед ней высилась Гора, наполовину скрытая в клубах бешено вращающихся багровых туч. Нависший над долиной мрачный облачный
К раскинувшейся у подножья Горы долине широкими ступенями спускались вниз террасы. Самые верхние ступени почти полностью состояли из безжизненного камня, где местами пробивались редкие пучки нежных цветов, напоминающих белые подснежники. Ниже ступени были покрыты невысоким кустарником, который ближе к долине сменялся густым лесом. Падающие со склонов величественные водопады внизу превращались в извилистые росчерки рек и причудливые кляксы озер.
Чье-то фырканье заставил Ланетту повернуть голову вправо. Она застыла в изумлении, увидев недалеко от себя небольшой табун разномастных красавцев коней с острыми рогами, торчащими из крутых лбов. Единороги с интересом рассматривали девушку, поблескивая оранжевыми глазами.
Завороженная их необычной красотой, она поднялась и сделала несколько шагов навстречу, выставляя вперед пустые ладони. Как она жалела в этот момент, что не могла поделиться с ними чем-нибудь вкусненьким. Один из единорогов, белый, словно молоко, выступил вперед, насторожено прядя ушами.
— Стой, хороший мой, — почти пропела девушка. — Дай мне тебя погладить.
Конь фыркнул, приблизился, мягко переступая ногами, и коснулся бархатистыми губами ее рук. Затем торкнулся в колючую броню из запекшейся крови на груди. Синие искорки пробежались вдоль раны, оставленной расплавленной подвеской. И боль, уже давно ставшая привычной, приутихла.
— Спасибо, — прошептала она.
Он был таким красавцем. Почувствовав ее восхищение, жеребец по-лебединому выгнул шею, наклоняя к Ланетте рог. Словно прося — почеши. И девушка не смогла отказать ему в удовольствии. Рог был покрыт мелкими шелковистыми ворсинками, а самый кончик сиял, словно хорошо отполированная сталь. Не удержавшись, Ланетта дотронулась до него пальцем. Конь неожиданно дернул головой, и из проколотого пальца заструилась кровь, марая белоснежный рог.
— Осторожнее, Лани, — услышала она предостерегающий возглас Шута.
Единорог негодующе ударил копытом о камень, выбивая из него мелкую крошку, а затем, развернувшись, устремился вслед за своими приятелями. Они взвились в воздух, легко преодолевая пятиметровую высоту, отделявшую ту террасу, на которой стояла Ланетта, от той, что ниже, и скрылись с глаз.
— Ох, Линь, ты их спугнул, — огорченно проговорила Ланетта, посасывая проколотый палец.
— Прости, — сокрушенно заметил Шут, не приближаясь к ней. —
— Да, так, ерунда. Смотри лучше, какая красота вокруг!
— Вот только бы еще, где еду раздобыть, — проворчал появившийся следом за Шутом Данэл. — Надо было тебе не теряться, Ланетта, и полоснуть животное своим ножом по шее.
Выглядел он неважно. От своих доспехов он избавился еще по дороге, и тонкое шерстяное трико теперь сверкало многочисленными прорехами.
— Ниже начинается зона лесов, — бодро отозвался Шут. — Спустимся и что-нибудь придумаем. А такая красотище пусть бегает, глаз радует… Лани, ты как, отдохнула? Я кину тебе сейчас веревку. Обвяжи себя, как я тебе скажу. Будешь потихоньку спускаться, а мы подстрахуем…
Веревки, которые запасливый Шут прихватил с собой, больно врезались в тело, когда она начала осторожно сползать вниз. Стена местами была почти отвесной, местами бугрилась большими каменными наростами. Какое-то время она пыталась спускаться сама, ища опору для рук и ног, но вскоре силы оставили ее. Ее тело безвольно заскреблось по шероховатому камню, благодаря совместным усилиям Линнока и Данэла спускаясь все ниже и ниже. Вскоре она соскользнула в забытье, и ей грезились единороги, взвивающиеся над пропастью.
Когда ноги коснулись, наконец, земли, девушка очнулась. Ее сотрясал озноб. С трудом отвязав себя непослушными пальцами от страховки, она на четвереньках добралась до журчащего ручейка и жадно припала к воде.
— Лани, — она вздрогнула от прикосновения, с изумлением обнаружив, что уснула.
От накатывающей волнами слабости кружилась голова.
— Она обречена, — произнес кареглазый. — Жаль. Это ты виноват. Останься она у Тагиль — жила бы в довольствии и праздности. А теперь — это всего лишь жалкая еще пока шевелящаяся оболочка.
Другой покачал головой, глядя на нее.
— Лани справиться. Лучше помогите мне закрепить ее на спине.
— Это глупо. Случись что, вас вдвоем я не вытяну. К тому же, ее бесполезно тащить с собой. Ты же знаешь основные принципы работы Источников. Будь реалистом.
Она мысленно согласилась. Ей не хотелось из-за слабости подвергать других ненужной опасности.
— Не надо! Я сама, — попробовала возразить она, и увидела вблизи огромные зеленые глазища. — Думаю, я справлюсь.
— Тебе вредно думать, — произнес зеленоглазый и приказал. — Спи.
Она послушно провалилась в темное забытье.
Ее разбудили, когда горы накрыли сумерки. Грохот в небесах стих. С темнеющей синевы небес на нее взирала Гора. Тучи, укрывавшие ее, рассеялись, и девушка увидела вершину — острую, протыкающую насквозь небеса. А рядом с ней яркую звезду — предвестницу наступающей ночи.
— Лани, тебе надо поесть.
Ее подняли на руки и перенесли к костру. Но когда другой мужчина подал ей птичью ножку, она не смогла удержать ее в руках.