Пронзая ветер

Варко Эн

— Кроме Скульптора не кому, — сообщила на это Калла. — Ночью он спускался в подземелье подлатать нашего пленника…

— Калла, ты выяснила, куда они потом двинулись?

— Шута и Скульптора потом видели во дворце, моя госпожа. Скульптор сейчас заперся в своей лаборатории, Шут с очередной легкомысленной красоткой отправился кутить в город. А вот Отон — пропал. Думаю, он двинулся на восток. Будет прорываться в Валгаву. К сожалению, присутствие в лесу Стража не дает мне возможности ответить точнее.

— Сынок и его приемный папаша

покойники. Мне никто не смеет переходить дорогу, — прошипела Ротэль.

— Ну, перешли? — лениво не согласился Уоросс. — Сделанного не воротишь. Зато можно попытаться извлечь выгоду. Шут представляется мне довольно интересным молодым человеком. Я понимаю, что не могу просить. И все же: не трогай пока его. Надо бы к нему приглядеться, выяснить, на что он еще способен. А вот Скульптор… Ты можешь с пользой утолишь свою жажду мести, если позаботишься, чтобы личный парикмахер находился при Тагиль, когда все будет готово.

— Это нетрудно, — после недолгих размышлений согласилась Верховная Жрица. — Настраивай свое средство.

— А Коросс? Он уже у вас? Хочу напомнить: он и его шкатулка должны быть переданы мне.

— Сбежал, — неохотно призналась Ротэль и с ожесточением добавила, — но это ненадолго. Если с Отоном не выйдет, я отдам колдунам Коросса. Думаю, их вполне удовлетворит замена.

— Ты решила нарушить договоренность? Тогда зачем мне помогать тебе? Бескорыстие мне не свойственно. Или ты считаешь меня в своей власти? — насмешливо осведомился Уоросс.

— А что если я предложу тебе достойную замену Короссу? Как ты относишься к обладанию живым Источником Истиной силы? У Тагиль сейчас находиться пленница из Нижнего Мира. Никто не знает, каким образом она очутилась в нашем мире, но как Источник она бесподобна. И у нее нет никакой естественной защиты, чтобы его охранять. Как только я стану королевой, отдам эту девчонку тебе.

— Заманчиво, — после непродолжительного молчания признал Уоросс. — И все-таки Коросс должен быть передан в мои руки. Ну а что касается крови правителя, которую так любят твои колдуны, выдай им кого-нибудь из своих. Например, Стража Границы. Вы ведь с Данэлом как кошка с собакой. К тому же это ослабит нынешнюю власть.

— Смеешься? Данэл слишком сильная фигура, чтобы его так просто можно было похитить.

— Это может стать нашим новым совместным проектом, — тот час же отозвался Уоросс. — И у меня есть забавная мыслишка, как все провернуть. Тантосса имеет с Данэлом определенные контакты, связанные с торговлей всякими магическими безделушками. И у меня есть на нее определенные рычаги воздействия…

— Что же, возможно, я и воспользуюсь твоим предложением, — задумчиво протянула Ротэль, — но думаю, мы справимся с этой проблемой сами. Калла уже вплотную занялась этим.

— А Коросс?

— Клянусь Силой, в Митриле Дома Откровения ему опасаться нечего. Больше обещать не могу.

— Договорились, — моментально согласился Уоросс.

— Вот и отлично, — с нескрываемым

облегчением заметила Ротэль. — С тобой приятно иметь дело, хоть ты кроссец. Итак, к делу. Что потребуется для приведения твоего снадобья в рабочее состояние?

— Один момент, светлейшие господа, — голос Каллы прозвучал неожиданно рядом с тем местом, где прятались Кривой и Моль. — У нас здесь гости…

Все в жизни когда-то заканчивается.

Планы

— Эй, соня, а ну поднимайся!

Голос Шута звучал пугающе сурово. Крыса спрыгнула с живота Ланетты и юркнула в складки одеяла. Линнок сидел за столом и взирал на девушку как суровый прокурор на злостного преступника.

— Это что такое?

Он отколупал ложкой из горшка закаменевший кусок подгорелой каши и потряс.

— Не хочешь, не ешь, — буркнула Ланетта, пытаясь сообразить, привиделся ей сон или встреча с незнакомцем действительно произошла.

— Но я хочу есть! — нахмурился Шут.

— Когда человек голоден, он не привередничает. Моего отца и пару матросов однажды несколько дней носило по океану на обломках мачты. Так, они даже кожаные ремни наловчились есть, — попыталась замять неприятную ситуацию девушка.

Отец действительно рассказывал ей эту байку всякий раз, когда тетя пыталась побаловать племянницу собственной стряпней. Готовила она отвратительно, но упрямо отказывалась признать это. И Ланетте, судя по всему, передалось оба этих качества. Вдруг припомнилось, что Лэппиус всякий раз ласково, но твердо отклонял ее предложения приготовить ему что-нибудь вкусненькое.

— Я припомню тебе когда-нибудь эти слова, — зловеще пригрозил Шут и пошел к печи.

Ланетта двинулась следом, раздираемая острым чувством вины. С кашей, и правда, очень некрасиво получилось. Шут снял с огня медный чайник и принялся заваривать в нем какую-то душистую травку.

— Линнок, прости, — жалобно попросила девушка. — Ну, пожалуйста. Я не нарочно. Честное слово! Хочешь, я тебе куртку зашью? Вон, у тебя рукав порвался.

— А ты умеешь? — с подозрением воззрился на нее Шут.

Под его пронизывающим взором Ланетта опустила голову.

— Плохо, — вздохнув, призналась она.

Неожиданно парень засмеялся.

— Хватит киснуть, горе луковое. Давай чай лучше пить.

Он, словно добрый волшебник из детской сказки положил свой рюкзак на стол и принялся выкладывать оттуда ветчину, хлеб, тройку побитых яиц и коробку с печеньем.

— Ух ты! — восхитилась Ланетта.

Желудок радостно замурлыкал, соглашаясь. На ее стряпню он так не реагировал.

Некоторое время за столом царило благостное молчание: челюсти были заняты восхитительными бутербродами. Украдкой Ланетта сбрасывала на пол кусочки ветчины и хлеба, и легкое шевеление у ног говорило, что не зря. Когда из всех запасов осталась лишь ополовиненная коробка со сладостями, Ланетта поинтересовалась: