Пропал дракон
Шрифт:
— Говори: этого берёшь?
— Не беру! — твердо сказала Лида.
Тут, как ни странно, мальчишка сразу успокоился, поднял кепку и надел на голову.
— Железно, — сказал он. — Будет тебе тритон.
— С гребешком? — спросила Лида. Она вспомнила, что у того тритона был гребешок.
— С гребешком. Через два часа здесь. Давай десять копеек.
— Аванс? — деловито спросила Лида. Тритонщик презрительно посмотрел на неё:
— На автобус!
Лида дала ему гривенник, и он моментально скрылся из виду.
8
Подумав,
Там она взяла телеграфный бланк и принялась сочинять телеграмму Алексею Ивановичу.
Это оказалось не так просто. Во-первых, перья: они или не писали совсем, или продирали бумагу. Во-вторых, люди. Наверное, у Лиды было что-то такое в лице, что к ней все подходили с просьбами, и она никому не могла отказать. Сперва она показала старушке Степановой, где расписаться на переводе от сына. Потом старательно выводила адрес на посылке в Якутию. Потом читала письмо женщине, которая забыла дома очки.
И только после этого, забравшись в дальний угол, смогла заняться телеграммой. И стала писать всё, что думала и чувствовала.
ЗЕМЛЕГОРСК. САДОВАЯ 13. КВАРТИРА 7. АЛЕКСЕЮ ИВАНОВИЧУ МАМОНТОВУ.
ОЧЕНЬ ПРОСТИТЕ НАС ДОРОГОЙ И УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ И ВАША ТЁТЯ ПОЖАЛУЙСТА НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ С ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ ВЕЧЕРОМ ИЗВИНИТЕ Я НЕ ХУЛИГАНКА ШЕРШИЛИНА ИЗ 27-й ШКОЛЫ.
И, дуя на телеграмму, Шершилина встала в очередь. Она очень радовалась, что Алексей Иванович скоро получит телеграмму и утешится. Наконец она протянула бланк телеграфистке.
Телеграфистка в ярко-зелёной кофточке, быстро подчеркивая, подсчитывала слова.
— Скажите, она скоро дойдёт? — спросила Лида.
— Скоро. Фамилия как? Мершилина?
— Шершилина! — отчётливо, как в классе, сказала Лида, просунув голову в окошечко. И вдруг с ужасом увидела, как телеграфистка писала на бланке: "1 рубль 15 коп".
— Ой, что вы! У меня денег не хватит! У меня только шестьдесят три копейки!
— Так не пиши тридцать пять слов! — и телеграфистка бросила телеграмму обратно.
— А сколько можно на шестьдесят три?
— Половину, — сказала телеграфистка и уткнулась в другую телеграмму.
Лида отошла в уголок и задумалась. Выходит, надо выбросить из телеграммы семнадцать слов, самое меньшее! Адрес — восемь слов — трогать нельзя, а то ещё телеграмму не туда доставят. Значит, на весь разговор Лиде остаётся всего-навсего десять слов!
Вот это была задача! Но что бы ни было, самые хорошие слова она оставит.
Можно вычеркнуть «очень», хоть она в самом деле очень виновата. Потом… какое из двух слов оставить: «дорогой» или «уважаемый»? "Дорогой", конечно, лучше.
Потом Лида сообразила: если "Алексей Иванович" есть в
Тут Лида кстати вспомнила, что получила раз телеграмму: "Поздравляю днем рождения". «С» было пропущено, но мама сказала, что в телеграммах так и надо.
Значит, все маленькие слова долой!
И Лида сразу выкинула «и», "с", «я», "из". Телеграмма стала короче ещё на четыре слова! Осталось выбросить ещё десять слов. Но чем их меньше оставалось, тем труднее было вычёркивать. "Пожалуйста не горюйте дракона достали", — это совершенно необходимые слова. «Гребешком» — надо оставить. Лида вычеркнула: «вечером», "извините" и «нас». Что же получилось?
"Простите дорогой ваша тётя пожалуйста не горюйте дракона достали гребешком принесём не хулиганка Шершилина 27-й школы".
"Очень хорошая телеграмма", — решила Шершилина и посчитала слова. Шестнадцать! Ой, ещё шесть слов лишних!
С тяжёлым вздохом она выбросила хорошее слово «пожалуйста» и не такое хорошее — «школы».
И тут она сообразила, что знаменитого писателя в его собственной квартире почтальон найдёт и без имени-отчества. И вычеркнула из адреса "Алексею Ивановичу".
Оставалось два слова лишних, но Лида уже больше ничего не могла выбросить. И она понесла телеграмму как есть.
— Извините, — жалобно сказала Лида телеграфистке. — У меня никак больше не сокращается.
Телеграфистка читала телеграмму, и брови у неё поднимались всё выше и выше. Вдруг она вскочила и унесла телеграмму к дальнему столу, где её подруга стучала телеграфным ключом. Они начали хохотать. Потом обе подошли к окошечку и высунулись к Лиде:
— Слушай, а что это за дракон и ваша тётя? Лида быстро рассказала свою горестную историю.
Девушки ахали и фыркали. Потом телеграфистка сказала:
— Всё равно два слова надо сократить.
— Сама знаю, — печально сказала Лида. — Но какие?
— Может быть, "не горюйте"?
— Ой, что вы! — испугалась Лида. — Самые главные слова!
— Тогда: "не хулиганка", — сказала телеграфистка и вычеркнула.
Лида высыпала все деньги на окошечко, а телеграфистка протянула ей квитанцию.
— Шестьдесят четыре копейки? — вскрикнула Лида. — А у меня только шестьдесят три!
— Такая история стоит дороже, — весело сказала телеграфистка.
— Большое спасибо, я отдам, — сказала Лида.
И тут на почтамте появился Миша Коробкин. Лида подбежала к нему и стала рассказывать: как тритонщик принёс не то, и как она твердо отказалась, и как требовала, чтобы с гребешком, и что через два часа тритон будет в подворотне.
— А ты достал три рубля? — спросила она.
— Почему три?
— Так он же сказал: три…
— Ты глупа, Шершилина, ты плохо знаешь арифметику. Сколько, по-твоему, нужно прибавить к семидесяти трём копейкам, чтобы получить в сумме три рубля?