Пропала дочь президента
Шрифт:
Удар за ударом рассекали воздух, лезвие ножа то мелькало острием вперед, то пряталось, прижимаясь к предплечью, чтобы потом неожиданно нанести режущую рану. Далер пятился, уходил в сторону, старательно изображая из себя ловкого… местного полицейского. Цель у него была одна: пусть его противник расслабится, пусть решит, что пора все кончать, пусть начнет торопиться, потому что время играет не на него. Пусть совершит ошибку, ведь он не знает, кто же перед ним на самом деле.
То, что Далер собирался сделать, было опасно. Выбрав момент, он чуть приоткрылся и позволил ножу приблизиться к своему животу максимально близко.
Дальше произошло то, чего он и ожидал. Спецназовец удивленно посмотрел на нож, ища на нем следы крови. Он-то не почувствовал, что лезвие коснулось тела противника. И этой заминки хватило для того, чтобы Далер одним движением выдернул из брюк свой поясной ремень. Металлическая пряжка из титанового сплава с секретом мелькнула в воздухе. Под действием центробежной силы из нее выскочило короткое тонкое лезвие и зафиксировалось пружиной.
Несколько взмахов, и противник Далера понял, что перед ним не детская забава для уличной драки. Дважды лезвие задело его руку. Сначала предплечье, потом у самого плеча, располосовав рукав футболки. Потом еще пару раз пряжка с лезвием с огромной скоростью просвистела возле его лица.
Отступив назад, спецназовец перешел к более осторожным действиям, а на его лице появилось выражение досады. Время, время! И Далер снова «подставился»! Он подошел настолько близко к своему противнику, что тот не удержался и нанес колющий удар в область живота. Мгновенный захлест кисти ремнем, разворот на сто восемьдесят градусов и рывок через собственное плечо. Далер отчетливо услышал хруст, когда локоть противника на его плече выгнулся в противоположную сторону. Удар локтем под ребра, второй удар с разворотом в центр торса с одновременным захватом руки в замок ремнем.
Но звериная сила спецназовца и умение переносить нечеловеческую боль спутали планы Далера. Дикий рев раненого, а потом его левый кулак со страшной силой полетел Далеру в голову. Уворачиваясь от удара и падая, Далер успел подцепить колено противника сгибом стопы и заставить его потерять равновесие хоть на секунду. Этого хватило, чтобы дотянуться до выроненного спецназовцем оружия. Дважды лязгнул затвор, дважды оружие дернулось в руке, выплевывая с глухим стуком пули. На футболке спецназовца появились две дырки, а ткань вокруг начала мгновенно пропитываться кровью. Мощное тело осело, колени человека подогнулись, и он рухнул лицом вниз, сильно ударившись лицом о землю. Так падают мертвецы…
Гуров бежал тяжело. И, как всегда в такие минуты, думал о том, что надо побольше времени уделять спортивному залу. Вон, Сережа Котлов, шпарит, как будто и не устал совсем. И этот инспектор ДПС, старший лейтенант, тоже молодец оказался. Главное – не дать наемникам уйти в разные стороны, не дать рассыпаться и затеряться в лесу. Но они, кажется, к этому и не стремятся, а бегут куда-то к конкретной цели.
– Только по ногам! – хрипло выдохнул Гуров, когда «АКСУ» старшего лейтенанта снова выпустил короткую очередь и сбил несколько веток над головой убегавших.
И тут до него дошло, что в лесу стоит странная тишина. Не слышно ни топота ног, ни криков его помощников, ни выстрелов. Он посмотрел вперед.
– Что с ним? – Лев, прихрамывая, подошел к пленникам.
Одного уже связали, второму старший лейтенант из ДПС перетягивал ногу выше бедра брючным ремнем. Судя по дырке в штанине, пуля прошла, не задев кости, и прошла навылет. Только теперь сыщик увидел еще одно тело, лежавшее на спине, и мертвый взгляд, уставившийся в осеннее небо. Черная футболка была задрана, и на груди здоровенного мужчины виднелись две пулевые раны, на кровавые пятна налипла земля и сухие травинки, а на руке у убитого виднелись порезы.
– Это что? – кивнул Гуров на труп.
– Это? – с довольным видом улыбнулся Далер. – Это, Лев Иванович, бывший советский, а затем российский офицер. В 1985 году он окончил пограничное училище и служил в Средней Азии на заставах, а потом в разведотделе погранотряда. Дослужился до майора. Во время боестолкновения в горах в 1995 году пропал без вести. Всплыл позднее в Пакистане в Центре подготовки, потом в окружении некоторых полевых командиров в Афганистане уже под именем полковника Коршуна. Активно занимался подготовкой караванных маршрутов наркотрафика, работал в качестве инструктора боевой подготовки в лагерях, был участником нескольких диверсионных акций на территории стран среднеазиатского региона, на Кавказе и в России. Проходил по разведсводкам под псевдонимами Гром, Гюрза и Кайман. По косвенным сведениям, имел связи с ЦРУ.
– Что-то громкие у него псевдонимы для такой фамилии, – покачал Гуров головой. – Коршунов, говоришь? Ты что, в лицо его знал?
– Нет, по приметам. У него шрам характерный на задней части головы и на руке повыше локтя, еще на животе ножевой шрам. Я его вспомнил, это точно он. Теперь нет сомнения, что группа работала на международные силы и имела целью оказание давления на моего президента, а значит, и на дестабилизацию обстановки в Средней Азии.
Гуров повернулся к пленникам. Один из них лежал лицом вниз со связанными за спиной руками, второй корчился, лежа на боку. Его руки тоже стянули за спиной ремнем. Он выглядел моложе своего товарища, едва ли ему было больше двадцати шести или двадцати восьми. И боль он терпеть не умел. И в глазах у него был страх.
– А что, – спросил Гуров, обращаясь к Далеру, – была необходимость дырявить ногу этому парню?
– Как вам сказать, Лев Иванович, – усмехнулся подполковник. – Мне надо было их не просто остановить, а остановить наверняка. Я должен был их сразу убедить, что шутить не намерен, что опасность перед ними смертельная. Иначе они так легко не сдались бы. И еще… Нам ведь от них информация нужна.
Пленников развели по разные стороны машины, чтобы они не только не слышали, но и не видели друг друга. Гуров подошел и присел возле того, что был постарше. Тот сразу отвернулся, демонстрируя независимость. Да, крепкий орешек, подумал Лев, явно за тридцать, хорошее тренированное тело, сильный, уверенный, даже волевой взгляд. Наколки на пальцах уголовные, зоновские, судя по ним, этот тип пять лет тянул лямку.