Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
– Нет. По разные стороны мы больше не будем. Ты полежишь на мне. Давай, Сонечка, - подаюсь к ней и, положив руку на ее живот, тяну на себя, удобнее устраивая между своих ног.
– Не бойся. Не съем. Если только покусаю, - шепчу ей на ухо, чуть прикусывая мочку уха. Перемещаю руку под ее грудь, а там, кажется, не просто тахикардия, там сердце отбивает чечетку. Ощущение, что еще чуть-чуть и вырвется наружу.
– Расслабься, пожалуйста, я же ничего не делаю. Просто опусти на меня голову.
– Я тебя чувствую. В смысле попой тебя… его… Я тебе там ничего не сдавлю?
– Ничего не сдавишь, -
– Хорошо, - соглашается Соня, опуская голову на мое плечо, при этом закрывает глаза. Целую ее в едва приоткрытые губы, разжимая ее напряженную ладонь.
Выключаю свободной рукой воду и только хочу включить гидромассаж, как Соня резко одергивает мою руку.
– Не надо. Просто хочу полежать.
– Ну ладно, - соглашаюсь я.
– Знал бы, отнес в обычную ванну.
Сбылась мечта идиота, не иначе. Последнее, о чем я вспоминаю, перебирая одной рукой Сонины волосы, это о презервативах. По хер, что нет ни в квартире, ни в машине. Более того, если бы были – не воспользовался. Эгоистично, и да, возможно, нагло с моей стороны. Но примитивное желание ее пометить никуда не делось. Перебираю в памяти числа, вспоминая, что через пару дней, если не изменяет память, ну может чуть больше, у Сони будут месячные. По хер на резинки. В эти дни вроде как безопасно. А если нет? Соня из тех счастливиц, которые могут залететь с первого раза. А что потом? Черт.
– О чем ты сейчас думаешь?
– внезапно произносит Соня.
– О том, что ты умница.
– Почему умница?
– Потому что сделала мне приятно. А ты? О чем думаешь, только честно.
Глава 44
– О твоих женщинах, - ну начинается.
– А помнишь ты говорил про престарелую тетку в своей жизни?
– Жаклин. И она не престарелая. Посмотрим, что ты скажешь, когда тебе стукнет хотя бы тридцать.
– Ну ладно, не престарелая, но для тебя старая.
– Ну и?
– С ней было серьезно. А с кем еще было серьезно? Сколько их было на самом деле? Может ты на ком-то хотел жениться?
– А тебе точно нужно это знать? Знаешь, если абстрагироваться и не знать того, что я знаю о тебе, максимум, что бы я спросил – это про количество твоих гипотетических любовников. Я бы уж точно не интересовался какой именно хрен об тебя терся. И как у тебя с каждым из них прорезалась любовь-морковь. А вообще и количество предпочел бы не знать.
– Почему?
– Потому что мне неприятно. Да и что мне даст эта цифра? Буду ее мусолить и пережевывать в голове, каждый раз насилуя свой мозг отнюдь не радужными картинками. Там, где не первый – уже не имеет сути.
– Вот прям совсем цифра не имеет значения, если не первый?
– Ну, если количество любовников измеряется в десятках, то имеет.
– Типа шлюха, да? А какая цифра по твоему мнению делает женщину шлюхастой?
– Не задумывался.
– Врешь.
– Не вру.
– Ну двадцать – это уже шлюха?
– Нет.
– А кто?
– Неразборчивая женщина.
– Нет. Я так не играю. Не надо выкручиваться. Ты мастерски отвел тему от себя. Мы лежим голые, тремся друг о друга тем, чем далеко не все трутся,
– Я не все мужчины, Соня. Для кого-то двое любовников – это уже шлюха, а для кого-то тридцатка никак не вызывает порицания.
– А для тебя?
– Вот ты приставучка. Проще было сказать сколько у меня было любовниц.
– Так я к этому все равно приду. Ну раз разговор пришел в это русло, то ответь сначала на это.
– На что это?
– Я не помню, блин, что я уже спрашивала. А, ну про шлюхастость.
– Я не задумывался об этом раньше. Мне всегда нравились девушки либо старше, либо моего возраста. Понятное дело, что у них до меня кто-то был. Я не ждал от них целомудренности и, откровенно говоря, мне было все равно было ли там двадцать или больше любовников. Я знал ради чего были такие отношения. Это удобство, секс и приятное времяпровождение. Единственным условием в таких отношениях было отсутствие третьих лиц. Собственно, все. И я не считал количество своих постоянных женщин и ночных бабочек, поэтому на вопрос сколько их было не отвечу, потому что, правда, не знаю.
– Я тебе не верю.
– В чем именно?
– Ну как может быть по фиг сколько у твоей девушки было до тебя любовников?
– Элементарно. Я не любил своих девушек и женщин. Даже влюблен не был. Симпатия, привязанность, не более того. О интересующем тебя вопросе я задумался только тогда, когда…, - на мгновение замолкаю, но Соня тут же продолжает сама.
– Встретил меня.
– Нет.
– Нет?
– разочарованно произносит она.
– Нет, - совершенно серьезно отвечаю я.
– Точнее не совсем так. Я не думал о количестве мужчин в твоей жизни, просто потому что с самого начала знал о наличии твоего братца и о том, что он для тебя значит. Какая мне на хрен разница на других, если вот этот недоалмаз маячит перед тобой здесь и сейчас.
– Ты что, следил за мной?!
– Я бы так не сказал.
– Тогда откуда ты с самого начала знал, что я к нему испытывала? Я об этом всему миру не трубила.
– Я был в доме твоего папаши на твое восемнадцатилетие и был непосредственным зрителем твоей неудачной попытки признаться братцу в своих охеренных чувствах. Ах да, там еще была попытка его обнять и облизать. Как же я об этом забыл, - вот как мы снова пришли к этому мудозвону?!
– Я не облизывала его! Это даже поцелуем назвать сложно.
– Ну слава Богу, отлегло. Язык в рот ему точно не засовывала? Я не мог разглядеть толком.
– Ты дурак что ли?
– резко поворачивается ко мне лицом, при этом с силой сжимает мою ногу.
– Нет. Хотя бывает временами.
– Я не засовывала ему никакой язык в рот. Твой рот был первым, в который я засунула свой язык.
– Дважды отлегло. Возрадуемся.
– Ты издеваешься?!
– Нет. Ни капельки.
– А что было бы, если бы я не только засунула свой язык Сереже в рот, но и переспала с ним?
– неотрывно смотря мне в глаза, интересуется Соня.
– Только честно, - ощущение, что мы смотрим друг на друга вечность. Выбирать слова совершенно не хочется. Я сотни раз задавал себе этот вопрос. Наверное, поэтому я, не задумываясь, спокойно отвечаю.