Пропасть Искупления

Рейнольдс Аластер

– Скажи это свинье, – отрезал офицер и принялся штамповать бумаги, едва заглядывая в них.

Внезапно Васко ощутил затылком теплое дуновение и оглянулся. Ослепительное сияние скользнувшего над площадью шаттла, непонятно, большого или малого, заставило прищуриться. Малинин решил, что шаттл сейчас сбросит скорость и пойдет на посадку, но машина заложила вираж и полетела к берегу, в сторону возвышающегося корабля. Шаттл скользнул под облаками, словно осколок солнца.

– Видишь, перевозка уже началась, – сказал офицер. – Словно это кого-то успокоит…

– Наверное,

Скорпион знает, что делает, – сказал Васко и отвернулся, прежде чем собеседник успел ответить.

Малинин протолкался мимо столов регистрации через толпу и вошел в постройку из раковин. Внутри было то же, что снаружи: люди стояли с пожитками и документами в руках, везде плакали дети. Васко ощущал, как с каждой минутой паника нарастает.

Он пробрался в ту часть здания, что предназначалась только для персонала СБ. В комнатке с круглыми стенами, где Васко обычно получал наряд на дежурство, он обнаружил за низким столиком с чашками водорослевого чая троих. Он знал их всех.

– Малинин, – сказала Гундерсон, молодая женщина с короткими рыжими волосами, – чему обязаны таким счастьем?

Васко не обратил внимания на ее тон.

– Я пришел на службу, – ответил он.

– Мне казалось, ты теперь не якшаешься с такими, как мы, – фыркнула она.

Васко перегнулся через столик и сорвал со стены лист с разнарядкой.

– С кем хочу, с тем и якшаюсь, – буркнул он.

Второй в троице, свинья по имени Фленсер, сказал:

– Я слыхал, шишки из администрации решили забрать тебя к себе.

Просмотрев список, Васко не нашел своей фамилии.

– Ты имеешь в виду Скорпиона?

– Могу поспорить, ты больше нашего знаешь о происходящем, – снова заговорила Гундерсон.

– Если и так, я вряд ли стану это обсуждать. – Васко пришпилил лист к стене. – Сказать по правде, мне известно мало.

– Так мы и поверили, – сказал третий – мужчина по имени Кори. – Малинин, собрался лезть наверх, так хоть врать научись.

– Спасибо, – улыбнулся Васко, – но у меня другие планы. Я хочу принести пользу колонии.

– Хочешь знать, куда тебе надо пойти? – спросила Гундерсон.

– Не откажусь от подсказки.

– Велено тебе кое-что передать, – продолжала она. – В восемь ты должен быть в Высокой Раковине.

– Благодарю за помощь. – Васко повернулся к выходу.

– Дебил ты, Малинин, – раздалось за спиной. – Возомнил, будто ты чем-то лучше нас?

– Нет, – ответил он, удивленный своим спокойствием. Потом повернулся, чтобы взглянуть девушке в лицо. – Я считаю свои способности довольно средними. Просто у меня есть чувство ответственности, и оно говорит, что каждый из нас должен служить Арарату в меру своих сил. И если ты со мной не согласишься, я буду просто изумлен.

– Думаешь, теперь, когда Клавэйна больше нет, у тебя появился шанс пролезть в начальство?

На лице у Васко отразилось искреннее недоумение.

– Ни разу такое в голову не приходило.

– Отлично – потому что иначе ты бы совершил серьезную ошибку. У тебя, Малинин, для такого дела кишка тонка. У всех у нас для этого кишка тонка, но у тебя – в особенности.

– У

меня в особенности? Почему ты так решила?

– Потому что ты никогда не решишься пойти против свиньи, – сказала она таким тоном, словно это было очевидно и ей, и ее товарищам.

В Высокой Раковине Антуанетта Бакс уже сидела за столом, раскрыв перед собой компад. Круз, Пеллерин и еще несколько человек из начальства тоже сидели. Наконец в комнату вошел Кровь, вразвалку, словно борец.

– Надеюсь, причина веская, – сказал он. – Будто у меня нет другого дерьма, которое срочно нужно разгрести.

– Где Скорпион? – спросила Антуанетта.

– В изоляторе, навещает мамашу с дочкой. Придет, как только освободится, – ответил Кровь.

– А Малинин?

– Я просил передать ему, чтобы явился сюда. Думаю, скоро будет.

Кровь плюхнулся на стул. По привычке он достал нож и принялся задумчиво скоблить подбородок. Лезвие поскрипывало, как сверчок.

– Итак, у нас проблема, – сказала Антуанетта. – За последние шесть часов поток нейтрино из реактора утроился. Если увеличится еще процентов на десять-пятнадцать, то кораблю не останется ничего другого, как взлететь.

– Выброса пока нет? – спросила Круз.

– Нет, – ответила Антуанетта, – и я очень беспокоюсь о том, что будет, когда двигатели начнут развивать тягу. В момент посадки корабля на берегу никого не было. Нам следует серьезно подумать об эвакуации людей. Я бы рекомендовала всем перебраться на удаленные острова, хотя понятно, что при нынешней загрузке шаттлов и лодок это невозможно.

– Помечтай, помечтай, – буркнул Кровь.

– Все равно придется что-то предпринять. Когда капитан решит взлететь, на берег обрушится цунами, поднимутся облака перегретого пара, рев будет такой, что на сотни километров все вокруг оглохнут. Не говоря уже о радиации… – Для пущей доходчивости Антуанетта сделала паузу. – Вряд ли в такой среде вам захочется появиться иначе как в скафандре.

Кровь закрыл лицо руками, сложив короткие тупые свиные пальцы. Антуанетта видела, как то же самое делал Скорпион в разгар кризиса. Теперь, когда Клавэйна не стало, а Скорпион занят другими делами, Кровь получил власть, о которой так тосковал. Но Антуанетта сомневалась, что удовольствие продлится больше пяти минут.

– Я не могу эвакуировать весь город, – сказал свинья.

– У нас нет выбора, – настойчиво повторила она.

Кровь опустил руки и ткнул пальцем в окно:

– Этот гребаный корабль наш! Мы не должны думать и гадать о его намерениях. Мы должны отдавать ему приказы, какие сочтем нужными.

– Сожалею, но дела обстоят иначе, – ответила Антуанетта.

– Начнется паника, – подала голос Круз. – Какой не бывало прежде. Нам придется демонтировать все станции переработки и заново собрать их в другом месте. Это задержит массовую перевозку людей на «Ностальгию» по меньшей мере на сутки. А те, кого мы эвакуируем из Первого Лагеря, где будут ночью спать? На островах нет никаких жилищ – только скалы. К утру сотни умрут от переохлаждения.