Пропавшая без следа
Шрифт:
Я вхожу в фойе. Интерьер, оформленный в ярко-красных тонах, резко контрастирует со скучным оформлением театра снаружи. Слева я вижу ступеньки, ведущие в партер. Я направляюсь прямо туда, еще не зная точно, что скажу Вонам, когда увижу их, но не сомневаюсь, что нападение – единственное правильное решение в этой ситуации.
Я уже собираюсь спуститься в партер, как вдруг слышу голос:
– Позволите взглянуть на ваш билет, сэр?
Я оборачиваюсь. Ко мне приближается билетер. Я пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле, он застал меня врасплох.
– Ваш билет? – повторяет он.
– Мне,
– Касса вот здесь, – говорит он, указывая направо, и его тон явно свидетельствует о том, что мне не удастся воспользоваться старым как мир трюком и пройти без билета.
Я торопливо подхожу к билетной кассе. Купив билет в партер, я должен буду спуститься вниз, но внезапно меня осеняет, что у Вонов могут быть билеты в бельэтаж или на балкон. Я решаюсь рискнуть и покупаю лучшие билеты в партер, надеясь, что они будут сидеть именно там. Я расплачиваюсь кредитной картой, хватаю билет и сломя голову несусь вниз по лестнице. Третий звонок, прозвучавший в театре, предупреждает, что спектакль вот-вот начнется.
Надеясь, что они окажутся в баре, я резко поворачиваю направо, оказавшись у подножия лестницы. И в этот момент мои ноги словно прирастают к полу, и я замираю на месте, увидев столик, за которым я сидел три дня назад. И вот теперь я снова здесь оказался. Почему? Я ничего не могу понять.
– Прошу прощения, сэр. – У меня за спиной раздается голос, прерывая мои размышления.
Я поворачиваю голову. Бармен, тот самый бармен, который налил мне воды в тот раз, когда я оказался здесь последний раз. Протирает стакан полотенцем.
– Да, – говорю я, и мне кажется, что он припоминает меня. Возможно, он помнит о том, что произошло тогда со мной. Его губы шевелятся, но я не могу разобрать слов. Я просто киваю, его голос звучит, словно радиопомехи. Он вскидывает брови.
– Вы в порядке? – читаю я по его губам.
– Простите?
– Спектакль вот-вот начнется. Уже дали последний звонок. Вам лучше пойти в зал, если не хотите пропустить начало. Что-нибудь желаете?
Я не могу рассказать ему о Вонах, как бы мне ни хотелось.
– Нет, – говорю я. – У меня есть бутылка воды. – Мои слова напоминают невнятное бормотание, когда я пячусь и останавливаюсь перед входом в партер. Билетерша, симпатичная девушка лет восемнадцати, замечает, что я нерешительно топчусь у входа, и направляется ко мне.
– Можно взглянуть на ваш билет? – спрашивает она.
Я хлопаю себя по карманам в поисках билета и обнаруживаю его в заднем кармане брюк.
– Благодарю вас. Сюда, пожалуйста, – говорит она, и в этот момент свет начинает гаснуть. Она указывает мне дорогу. – Вот сюда. Третье место с краю.
Я киваю и благодарно улыбаюсь. Усаживаясь, я оглядываюсь по сторонам, пытаясь отыскать их. Здесь так много людей. На первый взгляд около двух сотен, не меньше. Пустых мест тоже немало, но они разбросаны по всему залу. Мне сразу понятно, что Воны определенно сидят не рядом со мной. Мое место находится в пятнадцатом ряду, и я вижу перед собой лишь затылки людей, сидящих впереди, лица разглядеть никак не удается. Людей, сидящих на балконе, я тоже не вижу, поэтому остается надеяться, что Воны все-таки устроились где-то в партере.
На сцене стоит мужчина. Он пытается читать вслух строки
Я снимаю пальто и, наклонившись, чтобы положить его на пол, пользуюсь моментом, чтобы окинуть взглядом ряд кресел, расположенных справа от меня. Вонов не видно. Слева от меня сидят только два человека. Но это не они.
Мужчина на сцене явно играет плохо, он изо всех сил пытается читать. В этот момент я смутно улавливаю чей-то голос, раздающийся из зала, который говорит мужчине на сцене, что он все делает неправильно. Я понимаю, что это за часть пьесы, и оборачиваюсь, чтобы воспользоваться моментом и оглядеть несколько задних рядов. Я еще долго вглядываюсь в темноту, как вдруг актер выбегает из зала на сцену и присоединяется к своему партнеру. Но Вонов мне так и не удается обнаружить. Остается лишь надеяться, что они сидят впереди или же мне удастся обнаружить их в конце спектакля, когда они станут спускаться из бельэтажа. А пока мне ничего другого не остается, как смотреть спектакль, которым мы собирались насладиться еще в субботу вместе с Дженни. Я должен сидеть здесь, борясь со страхом, эмоциями, которые мы должны были разделить вместе. И снова меня захлестывают горечь и чувство вины, когда я осознаю, что если бы Дженни была сейчас рядом со мной, то очень скоро я стал бы успокаивать ее и защищать от злых сил, которые вот-вот захватят сцену и театр. Это невероятное возбуждение, ощущение ужаса и восторга.
Если бы сегодня была суббота, оставалось бы два часа до того, как я сделал бы ей предложение. И жизнь выглядела бы безупречной.
Нельсен решила не особенно прислушиваться к словам Моргана. Она аккуратно надавит на Вонов, постарается воздействовать на них без неприятных последствий для себя и риска нарваться на жалобу начальству. Она будет вести себя почтительно и осторожно.
Сержант припарковала машину около дома Вонов. На улице, как и вчера, было немноголюдно. Она прошла по дорожке и остановилась около входа в дом, а затем позвонила в дверь.
Никто не ответил, и Нельсен снова нажала на звонок. По-прежнему никакого результата, и тогда она принялась стучать в дверь.
Нельсен подождала еще немного и, когда никто так и не откликнулся, вытащила из кармана свой мобильный. Она набрала номер полицейского участка. Разговаривая по телефону, подошла к боковым воротам. Прижалась лицом к деревянному забору, пытаясь разглядеть в крохотную щель, что находится с другой стороны. Она увидела аккуратный садик, навес около забора и ничего больше.
– Мне нужен номер, – сказала она в трубку и назвала адрес Вонов. – Соедините меня.
На линии послышались гудки. Она слышала их в своем мобильном, а из молчаливого дома до нее доносился телефонный звонок. Но никто не брал трубку. Связь оборвалась, когда никто так и не ответил.
Вонов не оказалось дома. Ей придется приехать сюда еще раз.
Прежде чем вернуться к машине, Нельсен коснулась ладонью верхней части ворот. Поверхность была жесткой и заостренной.
Спектакль оказывается намного страшнее, чем мне казалось. Я уже три раза подпрыгнул на месте, а это означает, что Дженни непременно захотела бы, чтобы я крепко ее обнял. Все происходило бы в точности как я планировал.