Пропавшая девушка

Герритсен Тесс

Кэт устало откинулась на роскошную мягкую спинку сиденья. Она никогда не ездила в такой шикарной машине. Она вообще не ездила на заднем сиденье «мерседеса». Со временем она бы привыкла к этому кожаному салону. К плавной езде и чувству безопасности. Наверное, это и давали большие деньги.

Изабель остановилась на красный свет. Ее наманикюренные пальцы коснулись волос Адама.

– Бедненький! Ну тебе и досталось. Потерпи немного. Когда приедем домой, я тебе все промою и смажу.

– Не надо ничего промывать, – устало отмахнулся Адам.

– А где

твой плащ?

– Они забрали. Вместе с бумажником.

– Понимаю. Ты не хотел отдавать им бумажник, и они тебя поколотили.

– Нет. Мне досталось, когда я пытался от них удрать.

– Адам, не говори глупости. Я же прекрасно знаю, что ты не трус.

«Я тоже это знаю», – подумала Кэт.

– Если тебе дороги твои иллюзии, не смею на них покушаться, – пожал плечами Адам.

Светофор загорелся зеленым. Изабель вывернула на скоростную магистраль.

– За ужином нам так тебя не хватало, – заметила она.

Адам смотрел не на нее, а в окно.

– Надеюсь, в погребе осталось еще немного вина.

– Для бокальчика перед сном хватит.

– Я жутко устал. Думаю, сразу завалюсь спать.

Возникла пауза.

– Но этот вечер не единственный. Завтра у тебя другое торжество. Ты о нем не забыл?

– А что у меня завтра?

– Обед у мэра. Адам, разве можно забывать о таких вещах?

– Представь себе, забыл.

– Ты произведешь фурор, – засмеялась Изабель. – Явишься с боевыми ранами. Настоящий мачо. Говорят, шрамы украшают мужчину.

– Или свидетельствуют о его глупости, – бросил он.

– Да что с тобой?

– Ничего. Не пропусти поворот на Бельмид.

– А почему я должна сворачивать на Бельмид?

– Я там живу, – напомнила Кэт.

Никак Изабель забыла о ее существовании?

– Да, конечно. – Изабель свернула. – Милое местечко.

– Близко к городу, – нейтральным тоном заметила Кэт.

Пусть понимают, как хотят.

Еще несколько кварталов, несколько поворотов, и «мерседес» остановился возле дома Кэт. Она гордилась своим домом. Четыре комнаты, симпатичное переднее крыльцо и лужайка, которую она возделывала без химических удобрений. Конечно, это не Сарри-Хайтс, но она здесь была вполне счастлива. Тогда с чего ее вдруг потянуло оправдываться?

Адам вышел, открыл заднюю дверцу. К удивлению Кэт, он протянул ей руку. Кэт вышла. Свет уличного фонаря красиво золотил волосы Адама.

– А как вы попадете в дом? – спросил он. – Вы же его заперли.

– У меня под цветочным горшком лежат запасные ключи.

– И машины у вас теперь нет.

– Поеду на автобусе.

– Это безумие. Я что-нибудь придумаю.

– Не беспокойтесь, Адам. У меня не всегда была машина.

– Все равно я виноват. Вы же из-за меня вляпались в эту историю. Так что я позабочусь, чтобы вы не ездили на автобусе. На худой конец, такси.

Кэт чувствовала: Адаму очень хотелось, чтобы она приняла его помощь.

– Хорошо. Но всего на один-два дня. Пока я не куплю новую машину.

Она пошла к крыльцу и через несколько шагов, не выдержав, оглянулась.

Адам наблюдал

за ней. Наверное, ждал, пока она не войдет в дом.

Только когда она оказалась внутри и зажгла свет, он вернулся в машину. Кэт встала у окна прихожей, глядя вслед удалявшемуся «мерседесу».

«Возвращается в Сарри-Хайтс, – подумала она. – В свой мир».

И в мир Изабель.

Она заперла переднюю дверь и потащилась наверх.

Отправив Изабель домой, Адам уединился в кабинете с рюмкой долгожданного бренди. У него болела голова, перед глазами плыл туман. Каждый глубокий вдох отзывался болью в ребрах, но Адам не мог заставить себя лечь.

Память снова и снова воспроизводила жуткую картину. Кэт Новак на коленях, ее волосы откинуты назад, а к горлу приставлен автоматический нож. Адам закрыл глаза, постаравшись усилием воли стереть этот страшный эпизод, но не смог. Когда он увидел это в первый раз, у него мгновенно пропал страх за себя. Собственная жизнь перестала его волновать. Адам понимал, что какие-то подонки могут убить Кэт, а он совершенно бессилен их остановить.

Схватив рюмку, он залпом выпил бренди.

«Она держалась лучше, чем я», – подумал он.

Получалось, что Кэт Новак – личность уникальная. С высоким уровнем выживаемости, позволяющим ей каждый раз подниматься на ноги. Учитывая ее корни, выживаемость у нее наследственная. Интересно, а каким он предстал в ее глазах?

Наконец Адам заставил себя подняться с кресла. Выходя из кабинета, он зацепился взглядом за фотографию Мэв на боковом столике. Падчерица улыбалась ему со снимка. Часто ли улыбается Мэв сейчас?

Он должен был это предвидеть. Должен был заметить первые признаки надвигающейся беды.

Ему нечем оправдаться. Разве что традиционным мужским аргументом: он пропадал на работе. Заслонялся работой от своего положения отца-одиночки. От дочери. Смерть матери вышибла Мэв из детства. Улыбчивый ребенок превратился в хмурого подростка. Хуже всего, что Мэв застряла на этой стадии. Все попытки Адама откровенно поговорить с ней кончались ничем. Точнее, все более агрессивными требованиями не соваться в ее жизнь. Отчаявшись, он прибегнул к последнему родительскому средству – попытался надавить отцовской властью. Но и это не принесло желаемого результата.

Когда он понял, что Мэв в беде, было уже слишком поздно. Она постоянно находилась под кайфом, возбуждая себя выпивкой, таблетками. Всем чем угодно.

Как и Джорджина.

Возможно, генетическая предрасположенность. Трагический сбой в коде ДНК, вызывавший зависимость. А может, и мать, и дочь просто не могли совладать с жизненными трудностями и так защищались от стрессов?

Или причина в нем?

Адам закрыл дверь кабинета, поднялся в спальню. Снова один в постели. А ведь так не должно быть. Изабель сегодня не скрывала своей готовности и желания остаться у него на ночь. Ее больно задело его равнодушие. Они были знакомы не один год. Несколько месяцев подряд регулярно встречались. Не пора ли делать дальнейшие шаги?