Пропавшая глава

Голдсборо Роберт

Винсон заметил, что кричит, и взял себя в руки.

– И вот как развивались события дальше, - продолжил он уже спокойным тоном.
– Сначала Чарльз уволил Фрэнка Отта, заявив ему нечто вроде "Я-то думал, что вы с Винсоном кореши - водой не разольешь, - а ты даже не можешь мне приличные бабки выбить". Затем он выступил с обличительной статьей в "Книжном бизнесе" - это наш торговый еженедельник, - в которой обрушился сразу на редакторов и на литературных агентов. Все агенты, по его мнению, отпетые лентяи и прилипалы, а редакторы - узколобые диктаторы, душители любых мало-мальски прогрессивных начинаний. Имен

Чарльз, правда, не называл, но всем было прекрасно ясно, о ком идет речь.

– Похоже, у мистера Чайлдресса была настоящая страсть к обличительству, - заметил Вулф.
– А когда эта статья увидела свет?

– Три недели назад. И - буквально несколько минут спустя мне позвонили Биллингс и Отт.
– Голос Винсона повысился.
– Кейт, хотя и прижился уже на новом месте, просто кипел от негодования. Поклялся, что прикончит Чарльза на месте, если где-нибудь с ним встретится. Однако его гнев не шел ни в какое сравнение с яростью Отта. Он сказал мне следующее, почти дословно: "Ты лучше распрощайся со своим чванливым графоманом, иначе я ему такой иск выставлю, что он у меня без штанов останется. Впрочем, я не решил - может, я ещё вам обоим иск вчиню." С Фрэнком Оттом я знаком уже лет двадцать, а то и больше, но никогда прежде он так со мной не разговаривал. Да и вообще ни с кем, насколько я знаю. Видимо, удар, нанесенный по его репутации, и впрямь оказался сокрушительным.

– А другие издатели тоже так считают?

Норэс Винсон ответил не сразу.

– Пока судить ещё рановато, но... скорее всего статья и в самом деле нанесла Отту весьма существенный урон, хотя многие знали настоящую цену разоблачениям Чарльза.

– И вам кажется, что чувство мести могло подтолкнуть мистера Биллингса, мистера Отта или Уилбура Хоббса на расправу?

Винсон сокрушенно закивал, с таким видом, будто только что опоздал на последний поезд на Поукипси.

– Мистер Вулф, двоих из этих людей я хорошо знаю и очень уважаю. Но... да, я уверен, что убил Чарльза один из этой троицы.

– А вы делились своими подозрениями с полицией?

– Ха!
– не сдержался Винсон.
– Видели бы вы этот спектакль! Да, я лично поехал в Главное полицейское управление. В "уголовку", по-вашему. Только направили меня не к Стеббинсу, которого вы упоминали, а к какому-то болвану - и пятнадцати секунд не прошло, как я понял, что просто зря теряю время. Этот недоумок, забыл его фамилию, но он такой рослый, пучеглазый и...

– Лейтенант Роуклифф, - услужливо подсказал я.

– Вот-вот, точно, Роуклифф!
– обрадовался Винсон.
– В жизни не видел такого кретина! Он вел себя так, будто я своей трескотней отвлекаю его от государственных дел. Делал вид, что слушает, но на самом деле просто ублажал меня - потакал моему капризу. Как с ребенком держался. Единственное, что мне удалось выведать, так это то, что в тот день никто в доме Чарльза даже выстрела не слышал. В последний раз со мной разговаривали свысока, как он, когда учительница начальной школы объясняла мне, почему у моей малолетней дочери трудности с таблицей умножения.

Вулф наклонил голову на долю дюйма - для него это равносильно энергичному кивку.

– Лейтенант Роуклифф так и не обучился искусству общения с людьми, проронил он, скрещивая пальцы на экваторе своего необъятного пуза.

– И не обучится, - пробурчал Винсон.
– Мистер Вулф, скажу без ложной скромности,

что, проработав в книгоиздательстве всю свою жизнь, я был щедро вознагражден за свои усилия. По любым меркам, я считаюсь богатым человеком. Мне крайне неприятно, что после случишегося на карту поставлена репутация всего издательского дела, не говоря уж о том, что в нашу среду впервые проникло насилие. Я прекрасно понимаю, что ваши услуги стоят недешево вполне естественно, учитывая вашу славу. Однако я уверен, что в состоянии оплатить ваши счета. Я хочу, чтобы вы взялись за расследование убийства Чарльза Чайлдресса.

Вулф прищурился.

– Сэр, как вы выразились, вам неприятно, что на карту поставлена репутация всего издательского дела. Однако вполне вероятно, что после фактов, которые всплывут в ходе расследования, предпринятого нами с мистером Гудвином, репутация издательского дела и впрямь окажется под серьезной угрозой. Может, следует воспользоваться старинной мудростью и не трогать лихо, пока спит тихо?

У Винсона отвисла челюсть.

– Вы меня поражаете, сэр, - выдавил он.
– Убили человека, а вы, раскрывшие сотни тяжелейших преступлений, предлагаете мне умыть руки!

– Рискуя навлечь на себя ваш гнев, замечу однако, что пока отнюдь не убежден в том, что речь и впрямь идет об убийстве, - проронил Вулф.
– В полиции служат не круглые идиоты, разумеется, исключая личность, с которой вы беседовали в уголовке. Тем не менее мозги, хотя и не используемые по назначению, имеются и того же лейтенанта Роуклиффа. Похоже, пока вы единственный, кто так уверен, что мистер Чайлдресс не свел счеты с жизнью самостоятельно.

Аристократическое лицо Винсона запылало.

– Ничего подобного! Мне следовало сказать вам об этом раньше, но вчера я разговаривал с невестой Чарльза. Так вот, она абсолютно убеждена, что ни о каком самоубийстве не может быть и речи!

– В самом деле?

– Да, представьте себе!
– запальчиво выкрикнул Винсон.
– Ее зовут Дебра Митчелл. Обворожительная женщина, настоящая крастока.
– Винсон приумолк, переводя дух.
– Они собирались пожениться в начале сентября.

Вулф приподнял плечи на долю дюйма и снова опустил их.

– Не стоит, на мой взгляд, всерьез принимать во внимание мнение невесты. Позвольте я попытаюсь закинуть удочку с противоположной стороны. Почему в полиции так убеждены, что речь идет исключительно о самоубийстве?

Винсон, уже заметно взвинченный, пытался овладеть собой.

– Чарльзу были свойственны резкие перепады настроения, - с трудом выдавил он.
– Мне приходилось видеть его в разные минуты. Веселился он до упада, ну а в тяжелые времена, настроение его и в самом деле бывало... висельным.

– Он не страдал маниакальной депрессией?

– Я не психиатр, мистер Вулф, поэтому мне судить трудно, однако определенные признаки психического заболевания Чарльза бросались в глаза. Но самоубийство... Нет, чтобы ни утверждали в полиции! Это исключено.

– А зачем мистер Чайлдресс держал дома пистолет?

– Э-ээ.. я забыл сказать, - извиняющимся тоном промолвил издатель. Дело в том, за последний месяц в квартале, где проживал Чарльз, случилось несколько краж со взломом, причем в одном случае взломщики жестоко избили хозяев. А Чарльз жил на первом этаже, и был очень всем этим обеспокен. Месяца три-четыре назад он как-то раз упомянул, что купил пистолет.