Пропавшая невеста графа
Шрифт:
— Где она? — грубо убирая руку, спросил он.
— Там, где не сможет помешать нашему счастью. Мы собираемся не только заключить сделку, но и создавать семью. Наш брак — коалиция силы. Объединившись, мы будем очень полезны друг другу. Моя семья даст тебе доступ в круги светской знати, увеличит твой доход, а ты поделишься своей магией.
Граф слушал ее сладкую речь и с каждым словом злился больше и больше. Он теряет время на глупые слова, которым не суждено сбыться.
Мужчина дотронулся рукой до виска Милены, второй обхватил ее за талию, чтобы она не упала. Тело графини обмякло, она закрыла
Граф не мог отследить, куда перемещалась Милена, но имел возможность воспользоваться своей силой и заставить сказать нужную информацию.
Лицо графини оставалось безмятежным, словно она просто закрыла глаза, наслаждаясь обществом любимого. На самом же деле она была в полной власти графа. Милена задыхалась. Черный и холодный дым мрака заполнил все внутренности, ужас сковал тело. Что-то страшное жгло кожу. Она одновременно горела в огне и замерзала во льдах.
— Где она? — повторил вопрос Уорик. — Куда ты ее переместила?
— Лес Шанг, — осипшим голосом проговорила Милена.
— О, граф, рад вас видеть, — проговорил вошедший в комнату отец графини. — Не буду мешать вашему свиданию, — смутился он, увидев позу, в которой находились Уорик и Милена.
— Вы не мешаете, — граф подхватил девушку на руки и отнес ее к дивану. — Ваша дочь неважно себя чувствует, думаю, к завтрашнему вечеру придет в себя. А пока вынужден откланяться.
Не дав сказать мужчине больше ни слова, Уорик растворился в воздухе, оставив после себя черный туман.
***
Оказавшись в лесу, граф искал ее… Он перемещался из одного места в другое, надеясь отыскать след Амели. Пускал в ход магию, но все напрасно. Здесь его сила не помогала. Площадь Шанга была огромной, его магия поглощала следы пребывания здесь всего живого.
Он искал ее до захода солнца, после — смысла не осталось. Если днем человек еще мог остаться живым, то ночью здесь не выживет никто.
***
Утром Амели разбудили удары колокола. Встав с постели, она не могла понять, почему так шумно. И лишь взглянув в окно, увидела причину. Дети разных возрастов выстроились в шеренгу возле площади, находящейся за оранжереей. Они внимательно слушали говорящего мужчину, а потом дружно стали повторять за ним упражнения утренней зарядки.
В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла полноватая женщина, которая несла перед собой емкость с водой.
— Доброе утро, — поздоровалась она, ставя ношу на пол. — Приводите себя в порядок. Вас уже ждут во дворе.
— Доброе утро. Спасибо.
После того как женщина ушла, Амели быстро приняла водные процедуры и, облачившись в одно из платьев из шкафа, вышла на улицу.
Под навесом стоял стол, за которым сидели шестеро мужчин разных возрастов. Каждый из них по очереди встал и представился. Они называли свои имена и должности. Сначала Амели не поняла, что значит «эторс культуры», «эторс дисциплины». Дети и преподаватели! Это заведение что-то вроде закрытой школы при монастыре. Только в отличие от религиозной общины, здесь правили свои законы, пока
— Извольте разделить с нами утреннюю трапезу. Будем рады вашему обществу.
— С превеликим удовольствием.
Никто из присутствующих не поднялся и не отодвинул стул. Видимо, в этом мире или в этом заведении другие правила этикета. Амели села на свободное место и со всеми принялась за предложенную пищу, которая не отличалась изобилием.
Она старалась мало говорить, а больше слушать. Отвечала на вопросы с улыбкой и односложно: лишь «да» или «нет».
В процессе разговора Амели выяснила, что к ним пришло письмо от ее имени, в котором она желала занять свободную должность сансы пестуньи для самых маленьких детей.
В ее обязанности входило проводить с ними день, занимать их играми, беседами и трудовой терапией. Они малы для учения, но уже должны привыкать к основному режиму.
После завтрака ее познакомили с группой малышей, которая состояла из шести человек: четверых мальчиков и двух девочек.
Амели пришла в восторг от новой работы. Узнать бы еще, во что обычно играют дети этого мира. Но никаких правил или методичек по этому поводу не было. Геран лишь дал ей расписание детей. И каждый день разная трудовая терапия: вырывание сорняков, подметание пола, шитье, выкладывание камней. Работа, которую могли выполнять ее подопечные.
Познакомив ее с детками, мужчина удалился, а Амели осталась наедине с малышами, которые стояли в ряд с опущенными головами.
— Ну что ж, по расписанию у нас беседа на разные темы. Сегодня я предлагаю познакомиться поближе. Каждый из вас расскажет о себе.
Детки несмело переглянулись между собой и по очереди начали рассказывать свои истории.
Все они оказались сиротами или из семей, где им не рады. Рассказали то, что им поведали преподаватели. Каждый имел загадочное происхождение, о котором не принято рассказывать посторонним. Детям было от трех до пяти лет, но у каждого из них — взгляд взрослого человека.
Амели пыталась найти с ними общий язык, и после слов детей у девушки появлялись новые и новые вопросы.
Куда она попала? И чему здесь учат? Это не приютский дом и не монастырь. Начальная инстанция, вот только для чего?
День прошел в ознакомлении с правилами заведения. Несмотря на то, что точных указаний, как проводить игры и о чем беседовать, не было, все выполнялось четко по времени. Дети обедали, трудились и спали по часам.
Когда закончился первый рабочий день, Амели попросила бумагу и чернила. Вечером она расписала план занятий и словила себя на мысли, что ей это нравится. Зря на Земле не выбрала профессию воспитателя или преподавателя.
***
Уорик лежал на земле с закрытыми глазами, раскинув руки в стороны. Над ним сгущалась черная туча, которая проникала в его тело.
— Ты что делаешь? — появившись рядом, проговорил Моитес.
Он высоко поднял руку и призвал мрак к себе, развеивая черноту вокруг Уорика. Подойдя к племяннику, схватил его за руку и изо всей силы потянул к себе, заставляя сесть. Мужчина ударил графа по лицу, и тот открыл глаза. Черная дымка, заволакивающая зрачки Уорика, стала исчезать, показывая истинный цвет глаз.