Пропавшая улика
Шрифт:
Он с презрением отшвырнул руку Хамфри, указал на стул с прямой спинкой и отвернулся.
— Примите мои поздравления, шеф, с превосходным спектаклем.
Эйб Перл резко обернулся. Олтон Хамфри улыбался. В этой улыбке не было и следа неуверенности — только злоба и жестокость.
— Что вы сказали? — переспросил Эйб Перл.
— Мне следовало предупредить вас насчет Квина, мистер Перл. Очевидно, его безумие заразительно.
Он начал расхаживать по кабинету, с отвращением глядя вокруг, как будто бродил по трущобам, и полностью игнорируя Ричарда Квина и Джесси Шервуд.
— Отличная инсценировка. Бессмысленный рейд на мое поместье. Повторяющиеся телефонные
Он шагнул к двери в коридор и распахнул ее. Два детектива вздрогнули от неожиданности.
— Брать его теперь, шеф? — спросил один из них.
— Прочь с дороги, болван! — фыркнул миллионер и вышел из кабинета.
— Не понимаю! — твердил инспектор Квин. — Не понимаю! Не понимаю!
Эйб Перл молчал. Патрульный Харрис ушел, и они остались в кабинете втроем.
— Я не должен был втягивать тебя в это, Эйб. И вас, Джесси.
— Пожалуйста, Ричард...
— До определенного момента он был у нас на крючке, — бормотал старик, обращаясь к наволочке на столе. — А потом бросил один взгляд на наволочку и сразу понял, что это подтасовка. Что мы сделали не так? Может быть, дело в самой наволочке, Джесси? Не тот материал, не то кружево, не тот размер или еще что-нибудь?
— Нет, Ричард. Это точный дубликат исчезнувшей наволочки. Я видела ее много раз и говорила миссис Хамфри, как она мне нравится.
— Тогда причина в том, что мы с ней сделали. Возможно, расположение отпечатка?
— Насколько я помню, он находился именно там, где я попросила мистера Кунтцмана поместить его, то есть там, где я его видела.
— Может быть, мы, напротив, что-то не сделали? В конце концов, Джесси, вы видели наволочку при тусклом освещении всего пару секунд. Предположим, на ней был еще один след, который вы не заметили, — грязная полоса, пятно, дырка?
— Очевидно, — вздохнула Джесси. — Вы были не правы, полагаясь на меня. Смотрите, во что я вас тянула.
— Давайте не будем обсуждать, кто кого во что втянул, — поморщился Ричард Квин. — Эйб наверняка готов меня задушить...
— Ты ведь не приставлял револьвер к моему виску, Дик, — заговорил Эйб Перл. — Я просто пытаюсь представить себе, что будет дальше. Думаешь, Хамфри поднимет шум?
— Исключено.
— Он в состоянии здорово подпортить нам жизнь.
— Он не может себе этого позволить, Эйб. Меньше всего Хамфри хочет доводить дело до полномасштабного расследования. — Инспектор вскинул голову. — Знаешь, наша затея была не совсем зряшной. Она подтвердила два важных момента. Во-первых, Хамфри действительно заменил в ту ночь грязную наволочку чистой, иначе он бы не заметил несоответствия. Во-вторых, он не уничтожил грязную наволочку, так как был готов поверить, что мы ее нашли. Мы еще не побеждены!
Джесси уставилась на него:
— Вы говорите так, Ричард, словно намерены продолжать это?
— Конечно, я намерен продолжать, Джесси. Как я могу теперь остановиться, когда
Джесси засмеялась. Что-то в ее смехе встревожило старика, и он быстро шагнул к ней. Но она перестала смеяться так же внезапно, как начала.
— Простите, Ричард. Просто мне это показалось забавным.
— Не вижу тут ничего забавного, — проворчал он.
— Простите. — Она коснулась его руки.
— А разве вы не собираетесь продолжать Джесси?
Ее рука опустилась.
— Не знаю, Ричард. Я так устала...
Возвращение в Нью-Йорк было тяжелым для обоих. Ричард Квин казался подавленным, разочарованным и сердитым — у Джесси так болела голова, что она не пыталась анализировать его состояние. Высадив ее на Семьдесят первой улице и пообещав поставить машину в гараж, он уехал, не сказав больше ни слова.
Джесси ворочалась в кровати всю ночь. Аспирин не помогал, а нервное напряжение вызывало покалывание и зуд. Ближе к утру она приняла секонал и погрузилась в тяжелый сон. Проснувшись от шума падающих предметов, Джесси обнаружила, что часы показывают без пяти минут полдень, и Глория Сарделла бросает сумки и чемоданы на пол гостиной.
Господи, подумала Джесси, ведь сегодня 30-е! И тогда она приняла окончательное решение.
— Я уезжаю домой, Ричард, — сообщила Джесси по телефону.
— Значит, вы приняли решение. — Он умолк. «Неужели все кончится таким образом?» — подумала Джесси.
— Решение пришло само собой, — сказала она, пытаясь говорить беспечным тоном. — Я напрочь забыла, что Глория возвращается 30-го. Очевидно, я утратила ощущение времени... Ричард, вы слушаете?
— Да.
— Я почувствовала себя круглой дурой, когда она утром вошла в квартиру. Ведь я могла хотя бы встретить пароход! Конечно, Глория была очень любезна — сказала, что я могу оставаться сколько захочу...
— Почему бы вам не остаться? — У инспектора внезапно запершило в горле.
— Это было бы несправедливо по отношению к Глории. Вы ведь знаете, какая у нее маленькая квартира. Кроме того, какой в этом смысл? Вся затея была ошибкой, Ричард. — Джесси сделала паузу, но он ничего не сказал. — Думаю, вчерашний вечер в Тогасе стал последней соломинкой, которая сломала спину верблюдицы. Мне лучше вернуться домой и к своей профессии.
— Джесси...
— Да, Ричард?
— Неужели мы должны обсуждать это по телефону? Конечно, если вы больше не желаете меня видеть...
— Что за глупости вы говорите!
— Тогда могу я отвезти вас в Роуэйтон?
— Если хотите, — пробормотала Джесси.
Ричард Квин вел машину так медленно, что рассерженные водители сигналили им всю дорогу до Коннектикута.
Иногда он говорил о деле.
— Прошлой ночью я не мог заснуть и стал перечитывать письменные рапорты ребят о слежке за Хамфри. Я заметил одну деталь, которая тогда не казалась примечательной. В пятницу утром, когда жену Хамфри забрали из санатория Дуэйна, в рапорте сообщалось, что его шофер рано утром уехал из города, сидя за рулем большого лимузина. Помните, как Элизабет Карри сказала, что миссис Хамфри увезли в большом частном лимузине? Очевидно, Хамфри послал Каллама в Нью-Хейвен, а сам остался в городе, чтобы отвлечь наше внимание. Должно быть, Каллам подобрал по дороге двух сиделок и поехал в санаторий. По крайней мере, это возможно. Я собирался заняться этим сегодня.