Пропавшая весной

Кристи Агата

– Ваш завтрак, мадемуазель. Водитель-араб уже сидел на своем месте.

– Прощай, Сатан! – весело прокричал он, – Увидимся завтра вечером, а может быть, и через неделю! Даже скорее всего через неделю.

Машина тронулась. Они покатили по улицам восточного городка; то и дело встречались кварталы европейской застройки, выглядевшие здесь неуместно. Водитель нажал клаксон, громко загудел автомобильный гудок, длинномордые ослы испуганно шарахнулись в сторону, засвистели, заулюлюкали мальчишки, бежавшие за машиной. Они выехали через западные ворота и покатили по широкой, неровно вымощенной дороге, уходящей к самому горизонту, так что казалось, эта дорога будет

их вести до самого конца света.

Но мостовая кончилась буквально через два километра, и вместо нее под колесами автомобиля замелькали кривые колеи, уходящие в пустыню.

При хорошей погоде, подумала Джоанна, до Телль-Абу-Хамида всего семь часов езды.

В Телль-Абу-Хамиде находилась конечная станция турецкой железной дороги. Поезд из Стамбула прибыл туда сегодня утром и должен отправиться обратно в восемь тридцать вечера. В Телль-Абу-Хамиде, вероятно, удастся отдохнуть, там есть гостиница, где можно найти кров и пищу. На полпути они должны встретить караван, следующий на восток.

Дорога оказалась неожиданно тяжелой. Машину швыряло на ухабах, Джоанна то подскакивала вверх, то проваливалась вниз на своем сиденье.

Водитель то и дело оглядывался на пассажирку и, стараясь перекричать шум мотора, выражал надежду, что с нею все в порядке. Дорога была совершенно разбита, но водитель торопился, как мог, чтобы успеть засветло пересечь два речных пересохших русла, которые должны были встретиться на пути. Время от времени он поднимал глаза и боязливо всматривался в затученное небо.

Дождь пошел сильнее, и машина стала буксовать, выписывая на скользкой дороге замысловатые зигзаги, мотая и кидая кузов так, что Джоанна почувствовала легкую тошноту. Было уже одиннадцать дня, когда они достигли первого русла. Воды в нем пока не было, но когда они перебрались на ту сторону и стали взбираться вверх на высокий холмистый берег, то машина сильно накренилась и едва не перевернулась на скользком склоне. Километра через два после этого они заехали в полосу мягкого, рыхлого песка и там основательно застряли.

Джоанна надела свой дождевик с капюшоном, вышла из машины и раскрыла коробку с завтраком. Она меланхолично жевала дорожную снедь и расхаживала неподалеку от лимузина, возле которого суетились, ругаясь и мешая друг другу, двое мужчин.

Они окапывали глубоко засевшие колеса, подсовывали домкраты, подкладывали под колеса доски, которые везли с собой, очевидно, как раз для такого случая. Брань водителей, оглушительный рев мотора мешались с визгом колес, бешено крутящихся в вязкой массе. Все усилия водителей были напрасны. Джоанне казалось, что вытащить автомобиль не удастся, и она поделилась своими опасениями со спутниками, но те, тут же прекратив препираться между собой, дружно заверили ее, что не пройдет и получаса, как они поедут дальше. Это еще не самое худшее место, сказали они. В конце концов водители добились своего, и колеса, свирепо взвизгнув, вдруг прочно сцепились с почвой, мотор взревел, и машина пулей вылетела из образовавшейся ямы на твердую землю.

Они продолжали путь.

Через некоторое время впереди показались два автомобиля, которые ехали им навстречу. Приблизившись, они остановились, и водители всех трех машин, собравшись вместе, принялись на все лады костерить дрянную дорогу и начинающийся дождь.

В одной из встречных машин сидела женщина с ребенком и молоденький французский офицер; в другой машине ехали пожилой американец и двое англичан, по-видимому, коммерсанты.

Наконец, обменявшись мнениями и советами, водители разошлись по машинам, и

путешествие продолжалось. Дорога лучше не стала, и они застревали еще два раза. Снова водители долго возились с досками и домкратами, переругиваясь, громкими гортанными голосами перекрывая оглушительный рев двигателя, Вновь копали лопатами, подсовывали домкраты, толкали под колеса доски, а Джоанна бродила вокруг, поглядывая на суету мужчин, – словом, все шло своим чередом. Русло второй высохшей реки оказалось преодолеть гораздо сложнее, нежели первой. Они подъехали к нему, когда уже спускались сумерки, и. увидели, что внизу бурлит вода.

– Как выдумаете, поезд меня не подождет? – с тревогой спросила Джоанна у водителя.

– Если место забронировано, мадам, то они могут подождать час, – почесав в затылке, ответил тот. – Этот час они потом нагонят по дороге. Но задержать поезд позже девяти тридцати они не осмелятся.

Убитый вид Джоанны смутил водителя, и он постарался обнадежить пассажирку.

– Может быть, мы еще успеем. Отсюда дорога пойдет лучше. Там, за рекой, другая почва, посуше, как в настоящей пустыне.

Они достаточно много времени потратили на преодоление потока воды, а потом – на той стороне, – широкой полосы густой липкой грязи. Было уже темно, когда машина выкатилась на более сухое место. В самом деле, дальше дорога пошла гораздо лучше, но все-таки, когда они добрались до Телль-Абу-Хамида, было уже четверть одиннадцатого, и поезд на Стамбул ушел.

Джоанну так измотало трудное путешествие, что она едва могла соображать и ничего не замечала вокруг себя. Она добрела до гостиницы, отказалась от ужина, но выпила два стакана сладкого чая, после чего отправилась в общую спальню – тускло освещенную комнату с голыми стенами, где стояли три железных кровати. Достав из сумки самое необходимое, она буквально свалилась на постель и мгновенно заснула.

На следующее утро она проснулась с обычной трезвостью рассудка, которая всегда возвращалась к ней после самого краткого отдыха, даже если она накануне сильно уставала. Джоанна села в кровати и посмотрела на часы. Стрелки показывали половину десятого. Она встала, оделась и спустилась вниз, в, столовую. Мгновенно перед нею вырос индус в огромном, смахивающем на муляж, великолепном тюрбане, и Джоанна заказала завтрак, а потом подошла к двери и выглянула на улицу. Иронично усмехнувшись, она отметила про себя, что в самом деле прибыла в самую середину, в самый центр того, что называется «никуда».

Похоже, подумала она, этот маршрут потребует вдвое больше времени, чем намечалось.

Когда она ехала к дочери, она добиралась до Багдада через Каир. Этот, нынешний, маршрут был для нее новым. На самом деле, путь в Багдад из Лондона занимает семь дней. Три дня поездом от Лондона до Стамбула, два дня – до Алеппо, и к концу следующего дня вы уже в Телль-Абу-Хамиде, затем один день путешествия на автомобиле, ночью – отдых в гостинице, и снова автомобилем до Киркука, от которого на поезде прямиком до Багдада.

В это утро не было и намека на дождь. Над головой раскинулось синее безоблачное небо, в воздухе висела подкрашенная солнцем золотистая пыль. В стороне от гостиницы за густым переплетением колючей проволоки виднелась свалка с кучами блестящих жестянок из-под консервов; с другой стороны был устроен небольшой загон, где с громким писком бегало несколько голодных тощих цыплят. Тучи мух облепили свежие жестянки на свалке, смакуя объедки. Неожиданно из-за угла у стены с земли поднялось нечто, напоминающее кучу грязного тряпья, и оказалось мальчишкой-арабом.