Пропавшая жена
Шрифт:
– Мне самому трудно представить, что у нее был кто-то, – признался Винс. – И потом, мы ведь пытались завести ребенка.
– О!
Шона удивилась. Имоджен никогда не говорила о желании родить ребенка. Вернее, они, конечно, обсуждали подобные темы, и у Шоны создалось впечатление, что Имоджен скорее даже против этого. На самом деле та несколько раз говорила, что не думает, что у нее будут дети. Слишком большая ответственность, говорила она. Слишком легко испортить им жизнь, как говорится. Шона, правда, думала, что Имоджен говорит «вообще» безотносительно, а тут, оказывается, вот как…
– Дело в том, –
– О господи. А ты сказал об этом в полиции?
Винс кивнул: «Но они и к этому отнеслись очень невнимательно».
– Они вообще собираются что-нибудь делать?
– Сказали, что проведут расследование. Не знаю, что это на самом деле означает.
– Нам надо самим провести расследование, – решила Шона. – И начать надо с тех людей, к которым она может пойти, когда расстроена, – с ее семьи.
– Я ее семья, – отрезал Винс. – В этом все и дело, Шона. Мы команда: Имоджен и я. И больше нет никого.
– А ее отчим? Может быть, она вообще не села в самолет. Может быть, она села на поезд в Лондон и отправилась к нему.
– Ее босс ехал «Евростаром». И ее с ним не было.
– Поездов-то ведь много, – возразила Шона.
– У меня нет никаких контактов ее отчима, – сказал Винс. – Я даже не совсем уверен, где он живет.
– Я думаю, ты что-нибудь найдешь. У вас есть записная книжка?
– Ну у кого она сейчас есть? У меня контакты забиты в телефон, и у Имоджен тоже.
– А она не копировала их в компьютер? Можно поискать их там.
– Не знаю.
– Или «Фейсбук»? – не унималась Шона.
– А это мысль! – Винс схватил телефон и открыл приложением. Через секунду он взглянул на Шону и нахмурился.
– А его нет, – сказал он. – Ее аккаунт исчез.
Шона взяла свой телефон и начала листать страницы.
– А ты прав. Блин, Винс… Она, похоже, закрыла страничку. Уничтожила.
– Да она рехнулась! – закричал он. – Ее в дурдом надо запереть! Не понимаю, какого черта… – он резко замолчал, увидев выражение лица Шоны. – Прошу прощения, я просто вышел из себя.
– Понимаю, – кивнула Шона. – Все это… и ребенок… У тебя, должно быть, голова кругом.
– Я еще все проверю, – он внезапно успокоился. – Должны остаться какие-то ее друзья, другие люди…
– А я поспрашиваю в зале, – подхватила Шона. – Она могла кому-нибудь что-нибудь сказать, хотя… Я ведь ее лучшая подруга. И мне она должна была бы открыться.
– Я ей напишу, – Винс открыл почту и начал быстро печатать.
– Я только хочу знать, что с ней все в порядке, – сказал он, отправляя письмо. – Как бы то ни было, в чем бы ни было дело, мы все можем исправить.
– О, Винс… – Шона встала, подошла к нему и обняла. – Я уверена, все устаканится. Она скоро появится.
– Надеюсь, – ответил он. – Искренне надеюсь.
Шона взяла сумку и вышла на улицу. Как же Имоджен могла так поступить с Винсом, думала она по дороге к машине. Не имеет значения, в чем там дело, он все-таки заслуживает большего. И она, кстати, тоже. Она ведь считала Имоджен своей лучшей подругой. Но та, видимо, считала иначе. И теперь Шона начинала думать, что не так уж хорошо она знала свою подругу, как ей казалось.
Глава 8
Устав
Но на самом деле не только ведь это. Оставался еще Винс. Она не могла не думать, что он делает и как все воспринял. Он уже наверняка звонил в «Шандон Леклер» и узнал о ее увольнении из компании. И Шоне уже тоже звонил. Имоджен чувствовала неловкость от того, что ей пришлось хранить в тайне свой план от женщины, которая считалась ее подругой, но она не была уверена, что Шона сможет молчать. Она знала Шону. Та наверняка захотела бы помочь, а Имоджен следовало сделать все самой.
Имоджен взглянула на часы: ей нужно было позвонить. Но не сейчас. Сейчас она хотела еще немного побыть в своем радужном мыльном пузыре. В коконе. Без интернета, без мобильных телефонов. Совершенно одна и недоступная для всех. Наедине с самой собой.
В этом была необыкновенная свобода. Свобода в том, чтобы не слушать, как он будет жаловаться, что волновался за нее. Он заставлял ее все время бояться, а ведь раньше она считала себя совершенно бесстрашной.
Но сегодня она не чувствовала страха. Она чувствовала себя хорошо. Тревожно, но хорошо.
Приняв душ, она оделась и спустилась вниз. В маленькой столовой был свободен только один столик, и Имоджен села за него. Молоденькая официантка спросила, не желает ли она кофе, и, когда Имоджен сказала «да», пообещала быстро принести его и пригласила ее к шведскому столу.
На взгляд Имоджен, нигде не бывает завтраков вкуснее, чем во Франции. Она наполнила тарелку ветчиной и сыром, свежим, только что испеченным хлебом, который смазала сливочным маслом. Затем в ожидании своего кофе взяла местную газету со столика с прессой и начала листать ее. Как и ожидалось, там нашлось множество предложений по аренде жилья. Она внимательно изучила их, понимая, конечно, что начало лета не самое лучшее время для того, чтобы подыскивать себе квартиру. Владельцы в это время больше заинтересованы в том, чтобы сдать жилье подороже на короткий срок, чем в том, чтобы найти жильца на несколько месяцев и за меньшие деньги. Может быть, лучше было бы воплощать свой план зимой. Но зимой ей не подворачивалась такая возможность: ярмарка стала первым шансом, и она бросилась в омут с головой. Поэтому, несмотря на сезон, она теперь искала для себя подходящий вариант жилья, а еще присматривалась, какую работу можно было бы здесь найти. В Ондо множество ресторанов и баров, она вполне могла подыскать себе какую-нибудь временную работу. А опыт у нее имелся: в студенческие годы она работала официанткой, между прочим.