Пропавшие без вести
Шрифт:
Так скоро? Ну, ей виднее.
– Она сама предложила прийти. Сказала: от мази синяк скорее сойдет. Я согласилась…
А заодно проверила, как муж отреагирует на появление любовницы. Очная ставка, суровый следователь. «А ну в глаза мне, в глаза!»
– Ты не сердишься?
Качаю головой. Шелест подошв, следователь плюхается на колени подозреваемого. Обнимает и прижимается.
– Я люблю тебя, Некрасе!
– И я тебя, ладо…
Сидим, обнявшись. Хорошо! Семейный
– Хочу тебя попросить, – шепчет она. – Можно?
Конечно! Подозреваемый прощен, но вина не заглажена. Что нужно? Наряды, драгоценности, розовое масло? Все куплю!
– Помоги Оляте!
От неожиданности разжимаю руки.
– Он не виноват. Это я заметила, что ходит смурый, и вытянула.
Может, ей и вправду в следователи?
– Что с ним?
– Беда. Влюбился.
– В мужнюю жену?
– Девку!
– Засватанную?
– Нет.
– Так в чем беда? Нашелся боярин, посмевший отказать шурину князя? Или она княжна?
– Дочка ляшского посла.
– И что лях?
– Сказал: отдаст дочку, если Олята перейдет на службу к королю. Вместе со смоком.
– Так! – Я снял супругу с колен и усадил на лавку. – Теперь, пожалуйста, поподробнее!..
Юлиуш вошел в гридницу и поклонился. Князь не ответил. Стоял, заложив руки за спину и сверлил гостя взглядом единственного глаза. Второй скрывала повязка.
«Знает! – понял лях. – Беда!..»
Он топтался у порога, не зная, что делать. А князь все смотрел, будто прикидывая: убить посла сразу или чуток погодя? Юлиуш осторожно прокашлялся, но заговорить не решился. Князь сдвинул брови над переносицей.
– Зачем сотника моего сманивал?
– Я…
Мысленно Юлиуш готовился к этому разговору: понимал, что с рук не сойдет. Выстраивал в голове вопросы и ответы, прикидывал, как лучше отговориться. Однако заготовленные слова будто из головы выдуло.
– Иль не ведал: любой, кто пытается выведать тайну смоков, подлежит казни?
– Я посол! – крикнул Юлиуш.
– Неужто? – хмыкнул князь. – А я вот думаю: лазутчик! А лазутчику награда – веревка на шею!
– Король отомстит!
Князь усмехнулся и качнулся с каблуков на носки.
– Ты не думал, пан Юлиуш («Какой еще «пан»? [17] – удивился лях), почему король отрядил в Галич именно тебя? Роду ты незнатного, титула не имеешь, сам не богат.
17
Привычного обращения «пан» у поляков в то время не существовало.
Лях
– Я, когда ты приехал, даже обиделся: лучшего не нашли? Не уважают, что ли? Теперь разъяснилось. Король выбрал, кого не жалко. Не станет он за тебя вступаться, разве что поворчит немного. Так что висеть тебе, пан Юлиуш! А дочку твою…
– Данута не виновна! – взвизгнул Юлиуш. – Она не знала!
– Правда?
Лях закивал. Князь прошелся по гриднице.
– Ладно, я не зверь. Пусть едет обратно. Родня есть?
Юлиуш вздохнул: родни у них не было. Данусе придется не сладко. Красивая девка без защитника и приданого… В лучшем случае спихнут замуж, но, скорее всего, отдадут на потеху какому-нибудь вельможе. Вступиться-то некому. Лях скрипнул зубами.
– Могу ее замуж выдать, – продолжил князь. – Только кто ее теперь захочет?
Юлиуш не ответил. Ему было так худо, что хотелось выть.
– Княже! – сказал, с трудом сдерживая рыдания. – Умоляю! Меня казни, коли воля твоя, но Данусю не оставь милостью…
Он опустился на колени и склонил голову. Иван снова прошелся по гриднице. Лях слышал, как скрипят половицы под тяжелыми шагами.
– Встань, пан! Негоже послу на коленях!
Юлиуш тяжело поднялся.
– Благодари Господа за дочку свою! Просили за нее. Не могу шурину отказать.
Князь развел руками. Юлиуш вцепился в него взглядом.
– Хочет ее за себя, – Иван осуждающе покачал головой. – И что теперь? Брать в родню дочку висельника? Негоже! Помиловать тебя? А за что?
– Я больше не буду! – совсем по-детски пообещал Юлиуш.
– Будешь! – вздохнул князь. – Еще как будешь! Король заставит. Иль не так?
– Уйду от него! Все равно не платит!
– Да? – князь с любопытством посмотрел на Юлиуша. – А к кому пойдешь?
– К тебе!
– Под руку мою просишься?
Юлиуш закивал.
– А что умеешь? Кроме того, что тайны выведывать?
– Я сотник! – обиделся лях. – На пруссов ходил и литвинов, с вашими бился…
– И как? – сощурился князь. – Кто кого?
Юлиуш вздохнул: хвастаться нечем.
– Ладно, – сказал Иван, – беру. Только не сотником. Их у меня хватает, да и стар ты. Разве ополчение боярское водить… Згода! Дам тебе две веси…
– Пять! – поспешил Юлиуш.
Князь глянул с изумлением и захохотал. Юлиуш, насупившись, ждал, пока тот отсмеется.
– Что мне нравится в вас, ляхах, так то, что даже на пороге смерти торгуетесь, – сказал князь, вытирая заслезившийся глаз. – У тебя, пан, веревка на шее, и я ее пока не снял. Понятно?