Пропавшие без вести

Козловский Юрий Николаевич

— Вообще-то, ты прав, — согласился полковник. — Оснований подозревать их у тайной полиции нет. Вряд ли они поймут, что твои бойцы продвигаются именно к Центру. Про само его существование знают считаные люди. А вот когда подойдут вплотную, тогда надо действовать быстро. Говоришь, ты обучил их ускорению?

— Так точно!

— А вот у меня плохо получается, — вздохнул полковник. — Только когда сильно разозлюсь.

— Все правильно, — сказал Лесовой. — Для входа в ускоренный темп нужно ввести себя в особое эмоциональное состояние. Я могу с вами потренироваться.

— Не надо, — усмехнулся полковник. — С друзьями это ни к чему, а на врагов у меня всегда злости хватит.

— Вам

виднее, — пожал плечами Лесовой. — А вторая ошибка?

— У вас неверное представление о внутренней структуре местного общества. На самом деле нет у них никакого равноправия. Конечно, права рядового «апостола» не сравнить с правами «пролетария». Но, видишь ли, общество здесь устроено по принципу партии большевиков. То есть общая масса рядовых «апостолов», состоящая в основном из пришлых, похищенных, превратившихся в бледнолицых. Для «пролетариев» и охранников они — высшая каста, а для собственной верхушки — серая масса. Их не посвящают ни в какие тайны, они слепо верят или делают вид, что верят в догматы, и не участвуют в принятии важных решений. Выше их стоит что-то вроде центрального комитета, который обладает реальной властью, но они еще не самые главные. Главные — это «политбюро» из девяти «апостолов» во главе со своим липовым божеством, избранным ими из своей компании, прямые потомки тех сохани, что когда-то покинули наш мир вместе с настоящим Конрадом. Эти самые опасные, потому что в их руках вся сила древних знаний. В том числе тайная магия, а это, не улыбайся, страшная сила. И всего этого вы не учли, вырабатывая тактику борьбы.

Он замолчал, испытующе глядя на Лесового. В глазах у него уже не было того холода, с которым он встретил неожиданного гостя.

— Оружием поделитесь? — осторожно спросил Николай, поняв, что Зверев определился с отношением к нему.

— Оружие — не вопрос, — махнул рукой Зверев. — Но учти, у бледнолицых есть такие средства, против которых наши автоматы — что детские пугачи. Даже тот страх, которым они новичков испытывают, ерунда по сравнению с этим. И это не оружие в нашем понимании, а что-то вроде колдовства. Ты не улыбайся, поживешь здесь немного, не только в колдовство поверишь…

— Да я уже понял, — не стал спорить Лесовой.

Они еще долго обсуждали план совместной операции, в которой «партизанам» полковника отводилась роль не менее важная, чем Лесовому и его группе. Зверев внес несколько важных поправок с учетом местных реалий, которые Николай принял без колебаний. Когда совещание подошло к концу, Николай убедился, что полковник признал его за равноправного партнера, и решился задать вопрос:

— Товарищ полковник, неужели Берия на самом деле знал про бледнолицых?

Лицо Зверева вдруг посуровело, и он посмотрел на Николая так, будто тот попытался влезть ему в карман. Потом взгляд его постепенно смягчился, и он ответил:

— Судя по тому, что тебе вообще позволили узнать обо мне и моем батальоне, допуск у тебя высокой категории. Ты не смейся, хоть мы далеко от дома, но дисциплина — везде дисциплина. Ладно, кое-что я тебе расскажу. Если уж ты ввязался в эту войну, то должен знать правду.

Полковник подошел к отверстию в стене, носящему следы ручной обработки, и крикнул:

— Филимоненко!

На его зов, словно из-под земли, вырос маленький курносый боец в латаной-перелатаной гимнастерке.

— Я, товарищ полковник!

— Принеси-ка нам с майором попить, — распорядился Зверев.

Казалось, только ветер свистнул в пещере, а Филимоненко уже стоял на пороге с грушевидным плодом в руках. Полковник плеснул из него на донышко кружки, сделанной в форме миниатюрного бочонка из деревянной клепки, стянутой деревянными же обручами, и протянул Лесовому.

— Этого хватит, —

сказал он, как бы извиняясь.

— Знаю, — улыбнулся Николай. — Пробовал уже.

Опрокинул кружку одним глотком, и сразу появилось уже знакомое ощущение фантастического прилива сил.

— После этого напитка даже раны вдвое быстрее заживают, — сказал Зверев. — И никакой инфекции…

Он налил себе, выпил, заткнул отверстие в «груше» деревянной пробкой. Лесовой с ожиданием смотрел на него.

— Не спеши! — сказал полковник, ставя сосуд на стол. — Раз обещал, значит, расскажу.

Утер рот носовым платком размером с порядочное полотенце, убрал его в карман, помолчал немного, будто испытывая терпение майора, и наконец продолжил:

— Твой доктор думает, что узнал про «апостолов» первым. Но он ошибается. Ты спрашиваешь, откуда Берия про них узнал? От Хозяина. Раньше у бледнолицых была несколько иная тактика. Еще до войны, в начале тридцатых, они попытались втереться в доверие к руководителям некоторых государств, в том числе и к Хозяину. Но он оказался им не по зубам, сам мог любого из них в бараний рог скрутить. А американского президента они просто-напросто купили. Помогли ему преодолеть кризис — слышал про Великую депрессию?

— Приходилось, — кивнул Лесовой.

— Так вот, они ему еще и золотишка подкинули. Его у них много. Потом еще во время войны помогали. Так Америка и стала самой богатой страной в мире. Больше скажу, америкосы и сейчас с бледнолицыми вовсю сотрудничают. Но это им не поможет. Если новые хозяева и оставят их жить, то только в качестве прислуги. А Хозяин повел себя по-другому. Он понимал — дашь палец, всю руку до плеча оттяпают. От помощи отказался, решил своими силами выгребаться. Чуть позже он раскусил их планы и погнал бледнолицых так, что у самого Конрада пятки сверкали. Правда, людей в России они похищать не перестали, но на глаза Хозяину и Лаврентию больше не попадались. Они вдвоем такой план придумали, что если бы не предательство, весь мир бледнолицых вверх тормашками полетел бы еще в сорок первом. Суровый, правда, был план. В той мясорубке не только «апостолы» должны были погибнуть, но и все остальные — рабы, охранники, свободные. Я в том числе… Но я на них не в обиде, нет! Иначе не получалось. И на тебе, все сорвалось… Большую ошибку Хозяин допустил, что комиссаров вместе с их партией терпел слишком долго. Предали они его. Не согласился с Лаврентием в свое время, вот и пошло все наперекосяк.

— Неужели вы и в то время такого же мнения были? — недоверчиво спросил Лесовой. — Как же уцелели тогда?

— А я никогда в их партию и не вступал! — зло ответил полковник. — Уцелел потому, что Хозяин за меня заступался. Я ему для других дел был нужен.

— А дальше? — Николай пожалел, что перебил Зверева, опасаясь, что он прервет рассказ. Но ничего, обошлось.

— То предательство нам дорого обошлось, — вздохнул полковник. — После неудачи с Хозяином, и особенно после того, как Лаврентий испытал бомбу, бледнолицые засуетились, и теперь в этом мире не сможет взорваться ни одно ядерное устройство. Любая бомба здесь теперь не опасней чугунной чушки. А вот с фюрером они по-другому работали. Его они растили с самой юности, возлагали на него большие надежды. Может быть, они с его помощью и смогли бы весь наш мир на уши поставить, но они сдуру стравили Шикльгрубера с Хозяином. Из чувства мести, наверное. Вот тут-то Адольф рога и сломал… Эх, долго теперь не будет в России второго Хозяина! Такие раз в тысячу лет родятся. После его смерти кукурузник что-то пронюхал, услышал где-то звон и давай деньги в космос вбухивать. Решил, недоумок, что бледнолицых на Марсе найдет. Это же придумать только! Да и ладно, нет худа без добра, хоть в космос первыми вышли…