Пропавший Чемпион. Том 1
Шрифт:
— Значит, — довольно хладнокровно приняв этот удар, Сареф повернулся к старшим стревлогам, — и про воскрешение вы тоже знаете?
— Да, — кивнул Кагиараш, — и это вторая причина, по которой мы просим о помощи именно тебя. Наше примерное видение ситуации состоит в следующем: тёмные эльфы пленили Анейраша для того, чтобы убить его под самое начало Всесистемных Состязаний. И, поскольку он представляет клан тёмных эльфов, то они мгновенно найдут ему замену — и мы бы ничего не успеем сделать. Но если ты сумеешь его найти и подобраться к нему достаточно близко — то тогда даже если похитители и попытаются убить его навсегда, то ты и этому сможешь помешать.
—
— Не вижу причин сомневаться в твоих способностях, — так же невозмутимо ответил Кагиараш, — твои успехи и на твоих собственных Состязаниях, и в пустынях орков… и даже в поместье клана Уайтхолл явно говорят о том, что ты умеешь проворачивать такие вещи тихо и по-умному. В самом худшем случае, даже если ты его и не найдёшь — по крайней мере, ты узнаешь хоть что-то. И с этой информацией мы и будем работать дальше.
— Понятно, — ответил Сареф, после чего подозрительно сощурился, — и в качестве награды…
— Они хотят предложить тебе стать нашим побратимом, — тут же встрял Эргенаш, — в теории это означает, что к какому бы стревлогу ты не обратился бы в час нужды — от каждого ты получил бы помощь. Но на практике — ты не представляешь, в какой опасности окажется твоя жизнь, если ты на это согласишься! Я потому и сообщал старшим всю информацию, что был уверен, что после сделки мы просто разойдёмся, каждый своей дорогой. Но теперь…
— А теперь растрепал все наши секреты, и сделал наш разговор бессмысленным! — злобно отчеканил салатовый стревлог, — проклятье, а я ведь настаивал, чтобы соглядатай возле Сарефа менялся каждый год! Я знал, что эта размазня привяжется к нему — и этим помножит все труды нашей расы на ноль!
— Извини, Эргенаш, но это, действительно, законный вопрос, — осторожно заметил Сареф, — для чего ты мне всё это говорил?
— Потому что ты не заслуживаешь такой судьбы, — бесстрастно ответил стревлог, совершенно не собираясь отводить взгляд. При этом в его глазах Сареф чётко читал, что он по-прежнему всей душой болеет за будущее своей расы — и при этом не менее чёткое отвращение к тому, какими инструментами ему приходится это будущее строить.
— Прочие побратимы, — начал рассказывать Эргенаш, — никогда не ценили этого статуса. Сколько бы мы не делали для них в благодарность за помощь, что нам оказали — мы по-прежнему никогда не становились для них равными. Поначалу отношение к нам было как к эдаким забавным зверькам, с которыми можно подружиться и которых можно погладить по голове или подёргать за хвост, — лицо Эргенаша исказила злоба, вероятно, в его памяти всплыл особенно унизительный момент, — а потом, когда приходило понимание, что наша раса, даже в таком положении, всё равно может очень много — они просто садились нам на шею и начинали погонять ногами, чтобы мы абсолютно всё делали за них. И при этом на любые попытки поговорить и обсудить то, что происходит, возражение всегда было только одно: я же ваш побратим, вы теперь мне должны! Тянуть на себе такое ярмо всю жизнь, как ты понимаешь, никто не хочет. Лишить такого Жителя статуса побратима — значит, создать крикуна, который будет клеветать на нашу расу день и ночь до конца жизни. Поэтому… выход остаётся один из одного.
— И что, — Сареф не верил своим ушам, — неужели все побратимы такие мерзкие?
— Не все, — ядовито ответил Эргенаш, —
Эргенаш замолчал. Молчал он больше минуты. После чего Сареф аккуратно спросил:
— Ну, а потом…
— А потом мне давали цели, которые надо было убрать до того, как они оскотинятся и начнут доставлять нашей расе проблемы, — развёл руками Эргенаш, — справедливости ради — из четырёх других — один бы точно оскотинился. Ещё двое — 50 на 50, и одна девушка, скорее всего, осталась бы нормальной. Но наши старшие, годами наученные не верить другим расам и ничего хорошего от них не ждать, просто предпочитали убирать любого, кто хотя бы в теории мог бы доставить проблемы.
— Ну а я? — уточнил Сареф.
— Я вынужден признать, что ты — действительно, уникальный случай, Сареф. Ты, действительно, понимаешь большую часть нашей боли — ведь ты и сам почти всю жизнь жил таким же бесправным, который был в лепёшку готов разбиться ради капли уважительного отношения. И абсолютно всегда ты с уважением относился и ко мне, и к другим стревлогам. Ты, действительно, веришь в то, что мы заслуживаем второго шанса. И даже в те моменты, когда ты узнавал неприятную правду…
Эргенаш осёкся. Но Сареф понял, о чём он говорит. Тот самый поход на Скорпикора, когда их разбросало по пещерам, и Сарефа нашёл Эргенаш, одержимый полтергейстом. И… у Сарефа волосы встали дыбом, когда он посмотрел на ситуацию с другой стороны. Ведь полтергейст… тогда эти слова были совсем не глупой провокацией. Он говорил правду! Потому что на тот момент Эргенаш, действительно, был готов предать его, едва в нём отпадёт нужда.
Сареф снова мучительно задумался. Снова он сталкивается с амбивалентностью нейтральных монстров. Одни, такие, как Ледяной Бивень, Безумный Богач, Скорпикор — если и не явно симпатизировали ему, то были настроены, по крайней мере, дружелюбно. И в противовес им — Змеиный Царь и тот же проклятый Кладбищенский Чемпион, которые, очевидно, ненавидят Сарефа и готовы наизнанку вывернуться, чтобы сделать ему больно. Так и этот момент… монстры, которые служат Скорпикору, на самом деле помогли ему, вот только понял он это лишь полтора года спустя…
— Ты не отворачивался от нас, — продолжал Эргенаш, — ты признавал, что некоторые вещи нам приходилось делать ради нашего выживания. Ни от кого я ещё не знал такого уважительного отношения. И поэтому я искренне не рекомендую тебе соглашаться.
— Блеск. Поздравляю, — салатовый стревлог закатил глаза, — ты только что сейчас помножил все труды по созданию лучшего будущего для нашей расы на ноль.
— Никакое будущее не будет себя стоить, если мы построим его на трупах тех, кто искренне нам поверил, — хладнокровно ответил Эргенаш.