Пропавший канцлер

atat

– И что это за правда? – Грэйш позабыл о Слае и обернулся к близнецам.

– Наши с вами предки на самом деле никогда не враждовали между собой, более того, они любили друг друга и действовали всегда сообща. Это длилось до тех пор, пока жажда власти не затуманила разум старшего из братьев, Пита, и тот не заключил сделку с демонами, став вампиром. Он склонял своего брата вступить на этот опасный путь, просил стать таким же, как и он сам, чтобы жить вечно и никогда не расставаться. Пит хотел могущества, чтобы защитить Альрию, как он говорил, для чего пожелал заключить ещё один договор, и привлёк для этого брата. Он выпил его крови, но не убил, сделав таким образом

своим возлюбленным. Затем они оба вскрыли себе вены, чтобы кровью закрепить союз с новым потусторонним партнёром. Пит рассчитывал, что он как старший из братьев станет избранным, но ошибся – новый партнер предпочёл не его, а Морцэ. Пит хотел убить Морцэ, но любовь к брату пересилила жажду власти, и он передумал. И всё бы разрешилось благополучно, если бы не несчастный случай: Пит, пока разрывался между желанием единоличной власти и чувствами к брату, забыл перевязать раны Морцэ, и тот скончался от потери крови. Убитый горем Пит на вопросы прибежавших слуг сказал только, что это он убил брата. Морцэ похоронили, а Пит впал в чёрную меланхолию. Он тосковал по брату, по возлюбленному, и не мог ничего сделать с тем договором, что был всё же заключён. Именно тогда появился ров вокруг дворца и шпиль над этой башней. Это были исполнены желание самого Морцэ и желание Пита, услышанное младшим братом перед самой смертью. Больше что-либо добиться от нового партнёра было невозможно. Подозревая, что кровный договор может перейти на детей Морцэ, и те превзойдут силой его собственных, Пит приказал схватить их, но вдова младшего брата бежала с детьми, и отыскать их никому не удалось. Пит же на всякий случай решил вытравить память о Морцэ и объявил того предателем, а всех, кто хотя бы вслух произнесёт его имя, велел казнить. Портреты Морцэ были сожжены, все сожжены, кроме одного-единственного, висевшего у Пита в спальне. Когда Пит погиб, а люди забыли имя его брата, портрет этот был вынесен из королевских покоев и повешен среди других полотен. Так до нас дошло прижизненное изображение Морцэ Врагоса, моего предка. К сожалению, я слеп, а то бы взглянул на этот портрет, ведь благодаря ему было установлено, что я и есть потомок несчастного короля, ему и ещё кое-чему.

– Сказки, – только и сказал Грэйш, кусая губы, – нет доказательств. Люди похожи, и то, что ты каким-то образом оказался похож на какой-то там пыльный портрет, ни о чём не говорит. Ты самозванец, юноша, и к тому же фантазёр. Убирайся, пока я не отдал приказ схватить тебя и бросить в каземат. И зверюшку свою забери, я её не боюсь, даже если она тут всё разнесёт, мне она ничего не сделает.

– Ты так уверен, молодой человек? – вступил в разговор Канцлер.

– Что?.. – задохнулся от возмущения Грэйш. – Девчонка, как ты смеешь обращаться к королю подобным образом?! Какой я тебе…

Борцэус только покачал головой и, взяв Ниэля за руку, подвёл к лежащему Слаю, затем обернулся к дверям и крикнул:

– Стасис, давай сюда!

Вытаращив от страха глаза, в зал бочком вошёл лекарь. Оглядев стоящих вокруг зевак, противников с оружием наголо, залитого кровью и с мечом в руке Грэйша, лекарь замер, не решаясь сделать ни шага.

– Слай ранен, нужна твоя помощь! – подстегнул его Борцэус.

Услышав, что кто-то ранен, Стасис осмелел и бросился вперёд, раскрывая на ходу свою сумку. Грэйш рассвирепел от такой наглости.

– А ну прочь от него! Все пошли вон отсюда! Я самолично убью любого, кто прикоснётся к Слаю. Я должен сам его покарать за ослушание. Стража, что медлите, перед вами враг, убейте их всех!

Гвардейцы встрепенулись и взмахнули мечами. Каллин со своими

людьми бросились в неравный бой. Грэйш хотел зарубить пробегавшего мимо него Стасиса, но позади что-то сильно громыхнуло – это, разнеся простенок между двумя высокими окнами, в зал ворвался морок. Визг и крики разбегающихся в ужасе людей заставил Грэйша развернуться в ту сторону.

Увернувшись от мелькнувшего в воздухе языка, Грэйш взлетел прямо на голову морока и, уверенно пробежав по ней, перепрыгнул на балкон. Увидев там неподвижного Зэфуса, схватил того с полу и вместе со шторой сбросил на морду преследовавшего его змея. Морок тут же узнал мага и, поймав того языком, развернулся к тому месту, где лежал Слай и суетился Стасис. Положив Зэфуса неподалеку, морок пополз догонять Грэйша. В азарте погони он не заметил, как за ним бежал, уворачиваясь от дерущихся гвардейцев, его хозяин.

Круша всё на своем пути, огромный змей спешил догнать беглеца. Король же мчался то вверх, то вниз по ступеням, срывая стопоры спусковых механизмов многочисленных ловушек. Морок уже не раз срывался с лестниц, застревал во внезапно ставших узкими коридорах, врезался мордой в падающие каменные перегородки. В конце концов Грэйш так запутал длинное тело, что змей вначале потерял скорость, а следом и совсем остановился.

– Ну что, червяк, выдохся? – еле переводя дыхание, поинтересовался Грэйш. – Ничего, я тебе сейчас добавлю впечатлений.

С этими словами король обошёл голову морока сбоку, взобрался по оттопыренным пластинам чешуи на самый верх и, коротко взмахнув мечом, всадил его в левый глаз. Змей громко засвистел и дёрнулся всем телом, адская боль пронзила его до самого хвоста. Грэйш поспешно выдернул меч, и спрыгнул на пол.

– Теперь, пока ты тут сидишь, я пойду и перебью всех твоих спутников.

Вряд ли морок услышал короля, он бился головой о стены и потолок, пытаясь унять боль и выбраться из западни. Грэйш понаблюдал за этим некоторое время, а потом, перекинув меч через плечо, зашагал вниз по лестнице.

Внизу же, где лежал раненный Слай, шёл бой - солдаты во главе с Каллином против королевских гвардейцев. Силы были неравны, и гарнизон Хэца быстро таял. Между тем Стасис, вынув стрелы из груди Слая и перевязав раны, осматривал залитое кровью лицо.

– Глаз нет, – констатировал лекарь, – нужно просто наложить повязку, а когда выберемся отсюда, я сделаю всё как следует.

Сидящий рядом Ниэль, держал принца за руку и тихо шептал:

– Тебе очень больно?

– Нет.

– Вот же несчастье, теперь в Альрии будет два слепых короля.

Слай улыбнулся, а Стасис решил, что это относится к нему, и проворчал:

– Тут нет ничего смешного, ваше высочество, глаза – это очень серьезно. Вот ещё одного надо осмотреть, там, похоже, так же тяжёлый случай.

– Ты о ком?

– Он о Зэфусе, – ответил за лекаря Ниэль. – Разве ты не слышишь его запах?

– Слышу, но слабо, запах моей собственной крови заглушает его.

Стасис бегло осмотрел неподвижное тело мага и покачал головой:

– Ужас просто, будто только что из пыточной.

– Почти… – прошептал Зэфус. – Вы лучше не мной занимайтесь, а принцем, он сейчас важнее.

– Поучите меня ещё, кого мне лечить первым! Если я сказал, что там безнадёжно, значит, так и есть. Грудь ещё заживет, а вот новые глаза не вырастить.

– Ерунда, – возразил Зэфус, – я это уже делал.

– Что делал?

– Глаза выращивал.

– Ой-ёй, надо ещё раз голову осмотреть, – забормотал лекарь, – наверняка там серьёзное повреждение.

– Подтащите меня ближе к Слаю.

– Зачем?