Пропавший компас
Шрифт:
Андре показал на дом:
— Полезли на веранду! Там раскрыто окно. Видишь?
— Да, окно-то раскрыто… А вдруг нас примут за воров?
— Но мы же не воры! Скажешь тоже! Кто хочет чего-нибудь добиться, тот должен дерзать!
Эту фразу Андре где-то вычитал, и она ему очень понравилась.
Марина сидела в ветвях, притянув колени, и из-под полузакрытых век поглядывала на Андре.
Сквозь густую листву падал мерцающий свет. Солнечные блики прыгали по лицу Марины, пятнышки света перескакивали с носа на глаза, со лба на подбородок.
Обдуваемый ветром со всех
— А ты когда-нибудь плавала на яхте? — спросил он.
— Где уж мне! Я же не у моря живу.
Андре притворился, будто не понял намека. Иначе это могло кончиться ссорой, а ссориться ему не хотелось: сейчас у них важное дело.
— Расскажи мне про себя, — вдруг попросила Марина.
— Про себя?
— Да.
— Почему вдруг?
— А я очень любопытная, Андре. Разве ты еще не заметил? Мы же видимся каждый день, сейчас вот вместе торчим здесь, на дереве. А что я про тебя знаю? Кто ты такой?
Андре смущенно засмеялся.
— А ты разве не знаешь?
— Нет. Откуда мне знать? Ты живешь у моря. Это мне известно. Еще ты любишь яблочный сок. Можешь выпить три кружки в один присест. Это я тоже знаю.
— Просто у вас очень вкусный сок, — проговорил Андре, которому вдруг стало неловко.
— А ты разве не любопытен? — спросила Марина.
— Как когда, — признался Андре.
— Все-таки ты больше знаешь про меня, чем я про тебя, — сказала девочка.
— Не так уж и много! — отмахнулся Андре. — Только что же тебе рассказать? Мне еще никогда не приходилось рассказывать о себе. Ну вот, например: я собираю янтарь. Для этого надо просто знать, откуда дует ветер — с моря или с суши, и айда на пляж! Я пришлю тебе янтарное ожерелье. Одно я уже сделал для мамы. Она его часто надевает, даже в театр. Хочешь такое же?
— Настоящее янтарное ожерелье? А янтарь сверкает на солнце?
— Еще бы! Но и без солнца оно тоже красивое.
— А откуда ты знаешь про ветер?
— Да так. Это у нас в крови: мой дед раньше был рыбаком. Он все знает. А меня он часто брал с собой в море, когда я был еще совсем маленький.
— Долго надо собирать янтарь, чтобы хватило на целое ожерелье?
— Как повезет. Чтобы вышла красивая цепочка, надо, конечно, постараться. На ожерелье идет только самый лучший янтарь.
— А ты хочешь, чтобы у меня было красивое ожерелье?
— Да уж сделаю что-нибудь приличное, — пробурчал Андре. — У тебя, между прочим, шея тонкая. Значит, нужны не очень крупные куски янтаря. Короче, я такое сделаю ожерелье, чтобы тебе подошло.
Тут Андре отвернулся и стал пристально разглядывать дом. Он боялся, что покраснеет, хотя понимал, что в тени густой листвы это вряд ли будет заметно.
— Не зашевелились они там? — быстро проговорил он. — А то мне показалось…
Марина привстала на доске. Каждое ее движение было гибким и точным.
— Тихо все. Профессор спит. А может, начищает свои подзорные трубы.
Удобно устроившись среди ветвей, Марина снова обернулась к Андре. Зашелестели листья. От ветерка в зеленом шатре было прохладно и хорошо.
— Не скучно тебе? — спросил Андре.
— Ни
— Что это ты выдумала? — удивился он. — Это же суеверие. Вот чепуха-то!
— А мне иногда хочется быть суеверной!
— Не понимаю. С чего это вдруг? Суеверия, хиромантия… Мы в каком веке живем?
— Вот опять завелся! Вообще-то, конечно, ты прав. Но даже бабушка иногда бывает суеверной. Например, считает, сколько раз прокукует кукушка. И радуется, если кукушка прокричит много раз: значит, ей еще долго жить.
— Так это же не всерьез, — растерянно возразил Андре. — А вот читать по руке судьбу — просто чушь!
— Нет, все-таки хорошо бы хоть немножко научиться читать по руке! — задумчиво проговорила Марина. — Хоть бы чуточку знать наперед, что с нами будет. Неужели тебе не интересно, как сложится твоя жизнь? И что приключится с тобой в ближайшие годы? А мне до того интересно, Андре! Как подумаю иногда, даже страшно делается!
— Мне отец сказал однажды: «Каждый — сам хозяин своей судьбы», — ответил Андре. — Это правда, и нечего себе голову ломать! Просто надо стараться изо всех сил, вот и все! К примеру, я прежде по математике никогда отличником не был. А теперь скоро буду: я над ней знаешь сколько корпел! Цель надо иметь — вот что!
— Правда-то правда, Андре, — все так же мечтательно и задумчиво проговорила Марина, — только всегда ли все так легко и просто. Взять, к примеру, мою бабушку. В молодости она так хотела быть счастливой. Она думала: счастье — это уютная чистенькая квартирка. И чтобы всегда рядом был ее муж, Вильгельм. И чтобы у него была работа… А его вдруг убили там, на мосту. Вся ее жизнь сразу поломалась. А ведь она потом, при нацистах, даже распространяла листовки против войны! У нас на даче их и печатали. Бабушка на всю катушку включала радио и гремела посудой на кухне. А внизу, в подвале, тем временем грохотал множительный аппарат. За такое тогда приговаривали к смерти.
— Так это же совсем другое дело! — громко воскликнул Андре, забыв всякую осторожность.
— Почему другое? — спросила Марина. — Такова вообще жизнь. Потому-то мне и интересно, что со мной потом будет. Скажем, за кого я выйду замуж?
— Что ж тут интересного?
— Хочется знать, какой у меня будет муж. Ну и вообще…
— И какой же он будет?
Марина улыбнулась и покачала головой:
— Не знаю, Андре. То мне таким его хочется видеть, то другим. Я, правда, еще не знаю. Только он обязательно должен быть сильным. Таким же сильным, как мой папа. Ему и сейчас ничего не стоит поднять маму на руки, как ребенка.
— А еще каким он должен быть?
— Добрым. Таким же, как папа. Ты даже не представляешь, какой он добрый!
«И это та самая Марина, что за словом в карман не полезет и как кошка вскарабкается на любое дерево! Так вот она какая! Верно она сказала, что мы еще мало знаем друг друга!» — думал Андре, удивленно разглядывая ее.
Марина ловко, совсем по-кошачьи, перебралась поближе к нему.
— Дай-ка сюда руку, Андре. Попробую узнать твою судьбу. Меня одна старуха как-то учила…