Пропуск в будущее
Шрифт:
Получалось, что СТАБС, ведомый марсианином, чья цивилизация давно прекратила существование, как и несколько других до неё, поддерживал не стабильное развитие Регулюма, а его стагнацию! И возможно, именно поэтому Метакон, отвечающий за систему регулюмов – Галактику, перекрыл сотрудникам СТАБСа и земных Равновесий походы в будущее выше середины двадцать первого века.
В голове зародился «лязг» хронопробоя. Ста-Пан без рассуждений задавил «почку» внепространственной связи.
Имнихь звонил (если пользоваться земным термином) ему несколько раз, но комба не отзывался. Отчасти, потому
В очередной раз не ответив на вызов фундатора, Ста-Пан прогулялся по парку в Сокольниках, поглядывая на веселящуюся молодёжь, ведущую себя, по его мнению, слишком раскованно. Потом окончательно сформировал план дальнейших действий. Решение дать знание происходящего своему «параллельному предку», Станиславу Панову, показалось комбе самым верным. Возможно, молодой Панов, обладающий задатками абсолютника, сможет дойти до цели и не совершить тех ошибок, которые наплодил Ста-Пан. Точно так же десятки лет назад поступил инба Цальг, передав эйконал – пакет информации о реальном положении дел в Регулюме молодому Ста-Пану, тогда еще Стасу Панову, директору издательства «Дар», который в тот момент совершенно не интересовался Вселенной и не собирался становиться абсолютником. И комиссаром СТАБСа.
Мысль о Пределе вернулась снова.
Ста-Пан заколебался: не хотелось терять время на изучение проблемы. И всё же проверить свои сомнения стоило.
Он зашёл в общественный туалет в уголке парка и оттуда, чтобы никто не видел его исчезновения, стартовал в тхабс-режиме в будущее. На всю доступную ему «длину» хроношага. И чуть не потерял сознание от мощного удара!
Удар был ощутим каждой клеточкой тела, каждым нейроном, боль едва не заставила комиссара кричать, однако он удержался.
Кровавая пелена в глазах рассеялась, он стал видеть.
Назвать помещением это геометрически сложное пространство, в котором он оказался, было трудно. Точно так же это странное пространство нельзя было назвать и пейзажем или территорией. Оно не было ни горизонтальным, ни вертикальным, вообще физически осязаемым, хотя при этом глаза видели какие-то протяжённости, необычные формы, а другие чувства отмечали земную силу тяжести, приятное освещение при полном отсутствии источников света, вкусный воздух, которым хотелось дышать, с едва различимыми запахами луга и леса, и ласкающий кожу лица ветерок, опять же ощущаемый при полном отсутствии колебаний воздуха.
Ста-Пан осмотрелся, двигаясь осторожно и медленно.
Сам он никогда не забирался в будущее до Отражающего Предела, но по рассказам очевидцев, с коими беседовал не раз за время становления абсолютником, знал, что каждый видел при этом с в о ё, рождённое собственной фантазией и сферой обострённых чувств. И ни один из путешественников во времени, кроме разве что инбы Цальга, – о чём у Ста-Пана сохранилась информация, – не встречал при достижении Предела ни одного представителя Метакона. Путешественников просто игнорировали, не пускали в будущее без всяких объяснений, и данное обстоятельство обижало и смущало
В своё время Ста-Пан читал фантастический роман «Конец Вечности», автор которого [1] не был абсолютником, но был допущен к тайнам деятельности Равновесий. Правда, жил этот автор в одном из сброшенных в «хрономогилу» вариантов реальности, потому его Равновесие и называлось Вечностью. Но сути дела смена названий не меняла. В романе путешественники во времени, сотрудники Вечности, тот же техник Харлан, также не могли проникнуть в реальность Регулюма в определённые времена. И хотя автор позволил себе некие неправдоподобные допущения, адекватно объяснявшие, с его точки зрения, проблему контроля времени – и всего Регулюма, он был близок к её решению: служителей Вечности-Равновесия тоже не пускали в свои времена разумники, достигшие определённого уровня развития.
1
Айзек Азимов.
В романе Вечность действительно умерла как регулирующая реальность система. Её уничтожил всего один человек. Но Ста-Пан точно знал, что в действительности всё значительно сложнее, а он вовсе не считал себя таким сильным и решительным разумником, как техник Харлан.
Тишина, текучие – если на них не смотреть – формы необычного пространства, запахи… показалось или нет, что запахи изменились?
Ста-Пан стремительно оглянулся и успел заметить нечто вроде человеческой фигуры, одетой в белое сияние.
– Кто здесь? – негромко позвал он.
– А кого бы ты хотел увидеть? – раздался ниоткуда мягкий бархатный баритон.
– Не знаю, – честно признался Ста-Пан. – Того, кто смог бы ответить на мои вопросы.
– Их у тебя много?
Ста-Пан помедлил.
– Важных – два.
– Задавай.
– Кто перекрыл нам путь в будущее?
– Вы сами, люди.
У комиссара едва не сорвался с губ вопрос, связанный с первым: то есть как это мы, люди? Но он вовремя остановился.
– Ваш ответ допускает много вариаций.
– Выбирай любую.
– Мне надо подумать. Если нас не пускает Метакон, возможно, в его рядах есть и люди. Но если за Отражающим Пределом человечество ждёт некая катастрофа, то Регулюму конец, а мы действительно являемся его могильщиками.
– Здравое рассуждение. Хотя существует и правильное.
– Значит, я… не прав?
– Это уже третий вопрос. Замечу лишь, что ты лукавишь, и тебя больше волнует твоя собственная судьба. Нет?
Ста-Пан выпрямился, пригладил пальцем шрам на виске.
– Я думал о другом. Хотя… возможно, вы правы.
– Твоя судьба в твоих руках. Как и судьба Регулюма, кстати. Подумай лучше об этом.
– Я один…
– Так найди спутника.
– Мне кажется, мы уже встречались…
– Совершенно верно, невыключенный.
– Дервиш!
– Я уже не Дервиш.
– Ангел…
– И не Ангел. Это земной термин, и в настоящее время он не отражает моей сути. Регулюмом в нашей епархии занимается другая сущность. Однако мне пора.
– Вы… ждали меня здесь… специально?