Шрифт:
Глава 1
– Полина, посмотри на расклад, – Жанна сидела за своим столом, мрачно уставившись в карты.
Я сразу же отложила в сторону телефон и внушительный перечень клиенток, записанных на завтра.
– Нужен свежий взгляд, – добавила она, словно извиняясь.
Я подлетела к ее столу, радуясь точно пятилетняя девочка, которую бабушка позвала пробовать начинку для пирога. Еще бы! Приятно, когда твоё мнение интересует такого серьезного человека.
– Запрос какой? – я скользнула
– На отношения в семье.
– Понятно, – выдохнула я. Внимательно изучила карты, вспомнила всё, что читала по этому поводу, и уточнила: – Клиентка – женщина, да?
– Да.
– Ну, по-моему, тут всё ясно: муж ей изменяет! – отрапортовала я, старательно хмурясь. Но губы сами собой расплывались в довольной улыбке. – похоже, уже готов бросить…
Жанна кивнула. Видимо, она рассмотрела в раскладе то же самое. Да и как тут было не рассмотреть…
– А кто клиентка? – не удержалась я.
Конечно, это не моё дело, но ужасно хотелось продолжить разговор. Вдруг узнаю что-нибудь интересное? Да и вообще, любопытно же…
– Вы ей скажете? – я бросила взгляд на Жанну и осеклась.
Ее красивое, тщательно ухоженное лицо будто разом постарело лет на десять.
И тут до меня дошло.
Никакой клиентки нет. И не было. Жанна разложила карты для себя.
– Ой… – я поспешно отвела глаза, мечтая провалиться сквозь землю. При одном воспоминании о том, с какой радостью я только что вываливала на голову хозяйки свои выводы, щеки полыхнули огнем. – Простите… Может, тут всё не так однозначно? Давайте я ещё разок взгляну…
– Ни к чему. – Жанна быстро перемешала карты. Ее длинные тонкие пальцы мелко подрагивали. – Всё и так очевидно.
Настолько очевидно, что даже я справилась.
– Хотите, чай заварю? – тихо предложила я. – На травах…
– Не стоит, поздно уже. Ступай домой, Полина.
– Но я ещё не закончила…
– Ничего, с утра обзвонишь, перенесешь сеансы. Возьму выходной.
Её голос звучал непривычно глухо, будто слова давались с трудом.
Похоже, ей было просто необходимо побыть одной, и каждая секунда в моем обществе доставляла мучения.
– До свидания, – я выскользнула в коридор.
Быстро переобулась, схватила куртку и, выскочив из квартиры, аккуратно захлопнула дверь.
Я шагала по улице и никак не могла успокоиться. Злость на Жанниного мужа клокотала внутри.
Вот же козёл, бабник, урод!
Жанна – прекрасная женщина, умница, красавица и талантище. Один из самых крутых тарологов, да к ней на сеансы не попасть – записываются за два месяца!
А он не ценит. Все ценят, а он – нет!
К Жанне и Владимиру я попала случайно. И это, наверное, была самая счастливая случайность за последнее время. Вообще жизнь меня не то чтобы особенно баловала.
Родители погибли, когда я была маленькая, меня растила бабушка.
Бабушка…
Она умерла сразу после моего выпускного… И я осталась совсем одна. Совсем-совсем одна.
Почти месяц я бродила по опустевшей квартире, как потерянная. То плакала, то разговаривала с бабушкой, то лежала на ее кровати, обняв подушку и вдыхая родной исчезающий запах… Все валилось из рук, ничего не хотелось, даже рисовать.
Поняв, что еще немного, и я просто сойду с ума, я быстро собрала чемодан, сунула туда же кисти, краски, бумагу, подхватила папку с работами и поехала в столицу поступать на худграф.
Не поступила.
Возвращаться в свой городок не стала. От одной мысли, что я снова войду в нашу квартиру, где уже не бубнит телевизор, не пахнет пирогами, а бабушка не встречает меня на пороге, внутри больно сжималось.
Не могла я вернуться.
Поэтому сняла крошечную комнатку в коммуналке – район не особо благополучный, зато дешево – и начала искать работу в столице. Горничной, уборщицей – кем угодно. И вот тут мне повезло: первой же хозяйкой, к которой меня послало агентство, была Жанна.
Сначала она вызывала у меня благоговейный ужас. Нет, не потому что суровая или страшная. Наоборот. Темноволосая, белокожая, потрясающе красивая, она, казалось, только что сошла с мрачных готичных работ Тома Бэгшоу.
Но глаза…
Черные, как бездна, странные, пугающие. И взгляд такой пронзительный, словно она видит тебя насквозь.
Да и соседки подливали масла в огонь. При встрече с Жанной они отворачивались, крестились ей вслед, что-то бормоча. Однажды отчетливо донеслось: «Ведьма!»
Позже я узнала, что эти холеные дамочки, нестарые, в общем-то, да по идее и образованные – ведь не домик в деревне, а элитный жилой комплекс столицы! – периодически устраивали диверсии: обливали дверь Жанны святой водой, разбрасывали по коридору смесь из соли, гречи и мака. И вроде бы даже звали батюшку очистить дом от скверны.
Впрочем, со мной Жанна была всегда вежлива и доброжелательна, хоть ее вид иногда заставлял вздрагивать. С Владимиром, бледным невзрачным очкариком, я почти не сталкивалась: он исчезал до моего прихода и появлялся, когда меня уже не было.
Я убирала всю их двухуровневую квартиру, и лишь в одну комнату мне был вход заказан: в кабинет Жанны. Там она принимала посетителей, в основном, посетительниц. Я не раз видела, как они уходили от неё. Кто заплаканный, кто радостный и довольный.
Эта запретная комната ужасно меня интриговала. Так и тянуло подсмотреть хоть одним глазком, что там. Иногда я даже слонялась поблизости, подкарауливая момент, когда откроется дверь. Но увы…
Однажды Жанна остановила меня уже в прихожей.