Пророчество: Дитя Земли
Шрифт:
Не успела она приблизиться к ним на десять футов, как они скрестили пики.
— Что вам нужно?
Рапсодия выпрямила спину и ответила:
— Мне нужно повидать Его Преосвященство.
— Дни Обращений были зимой. Вы опоздали.
Рапсодия почувствовала, что страх, не оставлявший ее с тех пор, как ей впервые приснился кошмар, уступил место раздражению.
— Мне необходимо с ним поговорить. Пожалуйста.
—Патриарх ни с кем не встречается даже в Дни Обращений. Уходи.
Рапсодия почувствовала, что сейчас взорвется, и потому постаралась говорить как можно спокойнее:
—
Стражники переглянулись и попытались рассмеяться. Сердце Рапсодии наполнила жалость, когда они обнаружили, что не могут выдавить из себя ни звука, и на их лицах появился страх и недоумение. Тот, что помоложе, вцепился в свою шею, а другой, более опытный, наставил на Рапсодию пику.
— Да ладно вам, не стоит нервничать, — сказала она совершенно спокойно. — Если вы хотите устроить потасовку прямо здесь, на улице, валяйте, я не против, только мое оружие намного превосходит ваше. Так что получится не совсем честно. Итак, прошу вас, господа, я проделала долгий путь, и у меня кончается терпение. Либо вы передадите Патриарху мое послание, либо готовьтесь к бою. — Она ласково улыбнулась стражникам, чтобы немного смягчить свои слова.
Молодой солдат заморгал и немного расслабился. Затем, взглянув на своего товарища, а потом на Рапсодию, повернулся и вошел в дом Патриарха. Другой продолжал стоять, наставив на нее пику. Рапсодия спокойно уселась на каменную ступеньку и приготовилась ждать.
Отсюда открывался великолепный вид на город, удобно устроившийся между двумя холмами. Большинство зданий Сепульварты было построено из белого камня или мрамора, в результате возникало ощущение, будто город купается в солнечном свете, который, казалось, окружал его ореолом нереальности, превратив в волшебное царство грез. А высокое строение в самом центре Сепульварты заливало улицы своим сказочным сиянием, делая город еще прекраснее. Шпиль оказался таким высоким, что базилика, хоть и выстроенная на вершине холма в сотнях футов над городом, представлялась детской игрушкой. Когда солнечный луч коснулся одной из граней звезды, яркий огненный кинжал разорвал воздух и залил крыши домов ослепительным блеском.
Стражник вернулся в тот момент, когда Рапсодия встала, чтобы немного размяться.
— Идите за мной, пожалуйста.
Она поднялась вслед за ним по каменным ступеням и вошла в медные двери.
Как только Рапсодия шагнула внутрь, яркий солнечный свет погас. Здесь почти не было окон, и потому внутреннее убранство великолепного дворца производило угнетающее впечатление. На стенах были развешаны тяжелые гобелены, тут и там виднелись медные подсвечники с толстыми свечами, которые и являлись единственным источником света. Резкий аромат благовоний не справлялся с застоявшимся воздухом и запахом сырости.
Рапсодию провели по нескольким длинным коридорам, мимо бледных мужчин в одежде священнослужителей, откровенно разглядывавших ее, когда она проходила мимо. Наконец стражник остановился около огромной деревянной двери, покрытой резным орнаментом. Осторожно ее приоткрыв, он знаком показал Рапсодии, чтобы она вошла, и она не стала ждать еще одного
Комната оказалась примерно такого же размера, что и Большой Зал в Илорке. Кроме огромной позолоченной звезды на полу, никаких других украшений Рапсодии раз глядеть не удалось. Как, впрочем, и мебели, если не считать стоявшего на верхней ступеньке мраморной лестницы массивного черного кресла из орехового дерева, чем-то напоминавшего трон, только гораздо более скромного. В кресле сидел высокий худой мужчина в роскошном одеянии, расшитом золотом и серебряными звездами. Когда она остановилась перед ним, мужчина наградил Рапсодию суровым взглядом, Певица прежде никогда его не видела, даже в своих снах, и потому решила подождать, что он скажет.
Мужчина довольно долго ее рассматривал, а потом нахмурился.
— Ну? Что вам от меня нужно?
Рапсодия медленно выдохнула и ответила:
— Ничего.
Суровое лицо исказила гримаса гнева.
— Ничего? В таком случае, почему вы настаивали на встрече со мной? Что за игру вы затеяли, юная леди?
— Мне представляется, что это вы пытаетесь играть со мной в глупые игры. — Рапсодия старалась, чтобы голос звучал вежливо и спокойно, хотя скрыть раздражение ей было трудно. — Мне нужно встретиться с настоящим Патриархом. Обман подобного рода не к лицу ни вам, ни ему.
На место гневу пришло смущение.
— Кто вы?
— Я уже сказала стражникам, что я Илиаченва'ар. Нет ничего страшного в том, что вам не знакомо это имя. Но Патриарх все отлично поймет, если вы, конечно, сочтете необходимым сообщить ему о моем визите. А теперь, будьте любезны, отведите меня к настоящему Патриарху. У меня мало времени.
Мужчина разглядывал ее несколько мгновений, а потом встал с кресла.
— Его Святейшество готовится к празднованию Священного Дня. Он никого не принимает.
— А почему бы вам не предоставить ему возможность самому принять решение, — спросила Рапсодия и сложила руки на груди. — Не сомневаюсь, что он очень даже захочет со мной встретиться.
Мужчина немного подумал, а потом пробормотал:
—Я у него спрошу.
— Благодарю вас. Я очень вам признательна.
Мужчина встал с кресла и, кивнув, спустился по ступенькам вниз. Проходя мимо Рапсодии, он задержался на одно короткое мгновение, чтобы оглядеть ее с ног до головы, и вышел из комнаты. Рапсодия вздохнула и подняла глаза к потолку, тоже сделанному из мрамора. Его суровая холодная надежность вызвала у Рапсодии ощущение, будто она попала в гробницу, и ей отчаянно захотелось поскорее оказаться на свежем воздухе.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь снова открылась и вернулся мужчина, с которым она разговаривала, на сей раз в простой рясе священнослужителя. Он знаком показал, чтобы она следовала за ним, и они зашагали по бесконечным переплетениям коридоров, — вскоре Рапсодия поняла, что совершенно перестала ориентироваться.
Наконец они вышли в длинный коридор с простыми кельями, двери в которые стояли открытыми. Рапсодия решила, что это здешняя больница. Когда они проходили мимо, она обратила внимание, что в каждой келье стоит кровать или две, на них под белыми простынями лежат люди, стонущие от боли или что-то бормочущие в бреду. Ее проводник остановился около закрытой двери в конце коридора, постучал, а потом открыл ее и жестом пригласил Рапсодию войти.