Пророчество Луны (др. изд.)
Шрифт:
Джованни кивнул. Он чувствовал это с тех пор, как икона Андрея Рублева обратила его душу к Богу, но слова, сказанные святым старцем, глубоко взволновали юношу.
— В твоем сердце нет покоя, — продолжил отшельник, его голос звучал уверенно и сильно, несмотря на усталость. — Угрызения совести мучают тебя. Не знаю, виной ли тому совершенное тобой убийство или данное наставнику обещание, которое ты нарушил, а может, ты все еще чувствуешь влечение к этой женщине, но сердце твое неспокойно. Ты чувствуешь вину, и она препятствует благодати Духа Святого излиться на душу твою.
— Но отче, разве то, что моя совесть не давала мне покоя из-за совершенного
— Ты уверен?
— Думаю, да, — ответил Джованни, смущенный вопросом старца. — А то, что я чувствую после разговора с настоятелем о моих иконах, скорее печаль, а не раскаяние.
— Значит, ты не раскаиваешься в том, что лики на твоих иконах больше похожи на женщину, которую ты любил и, может, все еще вожделеешь, чем на образ Богоматери?
— Только благодаря тебе, отче, я понял это.
— А не думаешь ли ты, сын мой, что в глубине души ты уже знал? Не считаешь ли, что правда о любви, которую ты до сих пор испытываешь к этой женщине, оказалась слишком тяжелой ношей? А я просто выразил то, что твое сердце давно уже знало, но отказывалось признать?
— Я… я не знаю, — пробормотал Джованни.
— Не думаешь ли ты, что это внутреннее смятение, непризнанное и не способное проявиться ни в признании того, что ты все еще стремишься к этой женщине, ни в осознанном раскаянии, могло стать болезненным чувством вины?
— Что это значит?
— Чтобы излечиться от печали, которая гнетет твою душу, сперва ты должен признать, что все еще вожделеешь эту женщину. Затем тебе придется сделать выбор: либо воссоединиться с ней и жить в любви, либо остаться здесь и предложить свою любовь Господу. Просить Его, чтобы Он очистил твою любовь так, чтобы ты мог исполниться благодатью, и твое сердце и душу не разъедали бы желание и вина, которую оно порождает.
— Понимаю, отче. Но если я останусь в монастыре, разве не лучше, чтобы я осознанно винил себя за то, что все еще люблю женщину, хотя поклялся полностью посвятить свою жизнь Богу и молитвам?
— Думаю, ты путаешь раскаяние и вину.
Джованни удивленно взглянул на старого монаха.
— Раскаяние — это искреннее сожаление, которое мы испытываем, совершив грех. Раскаяние возвращает нас к благодати Святого Духа и помогает вновь подняться. Когда такое случается, душа полностью обращена к Богу. Вина же, в свою очередь, отравляет душу. Вместо того чтобы обратиться к Господу, мы обращаемся к самим себе и судим себя, порой сами того не замечая. Совершив или подумав что-то скверное, мы считаем себя плохими. Впадаем в отчаяние и, что еще хуже, приписываем собственное самообвинение Богу. Бог кажется нам грозным судией. После этого мы уже слышим не глас Господа, а обвиняющий голос собственной совести, которая скрывается под маской всемогущего и всепрощающего Бога. Вспомни слова апостола Иоанна: «Ибо если сердце (наше) осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все». [19]
19
Первое соборное послание святого апостола Иоанна Богослова, 3:20.
Плоды угрызений совести и вины — печаль, страдание, а порой и отчаяние. Божественные плоды сожаления и раскаяния —
Слушая слова старца, Джованни понял, что, должно быть, на самом деле чувствует вину, пусть и неосознанно, а память о Елене и прошлых ошибках все еще преследует его. Когда он обратился к вере, моля о прощении, и получил его, то думал, что освободился от укоров совести, которые тем не менее исподволь разъедали его душу.
— Отче, я понял, что мое сердце все еще гнетет вина за грехи прошлого. Но ведь я столько раз обращался к Богу… и думал, что уже обрел его прощение. Почему же эти проступки продолжают довлеть надо мной, несмотря на все молитвы?
Отшельник медленно поднял очи к небу и вздохнул.
— Ты должен искать только любви Бога… ибо ты — раб страха.
Джованни удивился замечанию старца.
— Отче, что ты хочешь сказать?
— Все наши проступки, все грехи происходят от трех величайших зол: гордыни, невежества и страха. Тебе, должно быть, говорили о гордыни, когда ты изучал богословие. Но как часто мы забываем об остальных двух: невежество, так великолепно разоблаченное Сократом, есть порок разума, страх — порок сердца. Как познание — единственный путь преодолеть невежество, так и любовь является противоядием от страха. Потому что человеческое сердце жаждет одного: любить и быть любимым. Все раны, нанесенные любовью с самого детства, пробуждают страх, который в конце концов парализует сердце и заставляет нас совершать разного рода проступки, а порой и преступления.
— Но я совершил преступление не из-за страха. Это произошло из-за гнева и ревности…
— Не сомневаюсь, — произнес старец, — но кроме гнусных оскорблений того человека, что еще вызвало гнев и ревность?
Джованни подумал несколько секунд.
— Мне кажется, еще великая печаль. Печаль от понимания того, что я никогда не смогу жениться на любимой женщине… потому что родился не там, где нужно, и не в то время.
— Правильно, печаль возникает, когда нас лишают того, чего мы хотим. Разве не страх лишиться любви заставил тебя потерять голову?
— Да… думаю, так оно и было, — ответил Джованни неуверенно.
— И разве не страх навредить своему бывшему наставнику или опечалить его до сих пор гложет твое сердце?
— Скорее всего, да, — признал Джованни после секундного раздумья.
— Единственное зло, которое ты должен уничтожить в своем сердце, сын мой, — это страх. Все остальные пороки — ярость, ревность, уныние, мучительное чувство вины — происходят от этого внутреннего врага. Если сумеешь превозмочь свой страх, ничто и никогда не сможет на тебя подействовать, никакое зло не будет властвовать над твоим сердцем. А для того, чтобы победить страх, есть только одно средство — любовь. Потому как великий путь жизни в том, чтобы пройти от страха к любви.
Старик замолчал. Он сложил руки перед устами и слегка склонил голову. Потом раскрыл морщинистые ладони и протянул их Джованни.
— Откройся любви Господа нашего. Тогда ты родишься заново свободным от страха, который до сих пор не давал любви целиком овладеть твоим сердцем.
Старец внезапно умолк и положил руки на колени. Казалось, он погрузился в размышления. Затем отшельник спросил:
— Знаешь, сколько раз слова «не бойтесь» встречаются в Библии?
— Нет.