Пророчество Луны (др. изд.)
Шрифт:
Тяжелое молчание воцарилось в хижине.
— Не могу понять — то ли ты ни в чем не повинный дурак, то ли пытаешься нас обмануть, — произнес наконец старик. — На самом деле я почти ничего о тебе не знаю, только то, что ты провел с этим проклятым астрологом и его сообщником несколько лет. Как тебя зовут и откуда ты родом?
Подумав, что эти люди вполне могут найти его близких и пытать, Джованни снова солгал.
— Меня зовут Джованни Да Скола, я родился в Калабрии.
— Зачем ты пришел сюда к мессеру Луцио?
— Я
— Я не верю в случайности, — холодно заметил старик. — А астрологии он тебя тоже учил?
Джованни почувствовал, что снова нужно солгать.
— Нет.
— Значит, ты не знаешь, о чем попросил его Папа? Но ты же видел, что твой учитель несколько месяцев над чем-то работал, прежде чем послать тебя с письмом. У тебя должны быть какие-то предположения.
— Я… я думаю, что он пользовался своими астрологическими книгами. Но только не знаю зачем.
— Неужели? — усомнился старик, пристально смотря на Джованни пронзительным взглядом, словно пытаясь заглянуть в его душу.
— Понятия не имею.
— Жаль. Нам придется отсечь тебе руку или ногу, чтобы убедиться, что ты говоришь правду. Было бы намного проще, если бы ты сразу сказал, где письмо.
Джованни содрогнулся от ужаса. Но его тут же охватила ярость, которая пересилила страх.
— Никакая пытка не заставит меня сказать то, чего я не знаю. Разве на ваших руках мало крови? Какому делу вы служите?
— Делу всемогущего Создателя и Его сына Иисуса Христа, — тихо ответил старик.
— Как же вы можете убивать во имя Христа, который проповедовал любовь? — вскричал Джованни, вне себя от гнева.
— Для того, чтобы сохранить слово Божье и сделать все возможное, чтобы его не исказили ересь и астрологические предсказания.
Джованни недоверчиво взглянул на старика.
— Вы хотите сказать, что убили моего учителя и его слугу Пьетро… только потому, что он занимался астрологией?
— О нет! Христианская церковь сейчас настолько заражена этим нечестивым занятием, осужденным в Священном Писании, что человеческой жизни не хватило бы на то, чтобы убить всех священнослужителей, которые им интересуются! Нет, мой юный друг, твой учитель совершил гораздо худшее преступление!
Старик подошел к Джованни поближе и прошептал в ухо юноши:
— По просьбе Павла Третьего, этого дьявольского пособника, опорочившего святейший сан Папы, он осмелился использовать свое гнусное ремесло, чтобы нанести удар в самое сердце нашей веры!
Джованни никак не мог понять, какую христианскую догму его наставник мог разрушить при помощи астрологии. Но еще сильнее его интересовал ответ на более важный при данных обстоятельствах вопрос — кто эти фанатики-убийцы?
— Так, значит, вы последователи Лютера, раз ненавидите Папу до такой степени?
Старик
— Трудно придумать худшее оскорбление, чтобы разозлить меня! Мне даже захотелось самому предать тебя мучениям, жалкий глупец! Во многих отношениях реформаторы страшнее астрологов! Они предали священное учение церкви, подобно тому как фальшивые папы-идолопоклонники запятнали его своими языческими верованиями и занятиями! Но хотя они слабы, как их вера, и ничтожны, как их религиозная концепция, никто из них не осмелился бы сделать то, что совершил твой учитель!
Старик перевел дыхание и прорычал в лицо Джованни:
— Гнуснейшее из всех зол!
— Что бы ни сделал мой учитель, разве вы не отомстили ему, подвергнув мучительной пытке и убив вместе с самым преданным другом и слугой? Зачем вы вернулись за мной после стольких лет?
— Потому что никто не должен увидеть это письмо! — прошипел старик, схватив Джованни за шею. — Никто, понимаешь?! Только я должен узнать его содержание и уничтожить его навсегда!
Старик, словно сумасшедший, продолжал сжимать горло Джованни. Затем отпустил юношу, отошел назад, чтобы снова сесть, явно обессиленный внезапной вспышкой ярости. При его приближении Ной зарычал. Неожиданно старик остановился и бросил взгляд на пса.
Человек с раненой рукой подошел к Джованни.
— Поверьте, уж я-то знаю, как развязать ему язык!
Он вытащил из-под плаща меч, разорвал на Джованни рубаху и медленно поднес оружие к телу юноши.
— Погоди! — произнес старик, повернувшись к нему. — Собака! Я говорил, что она нам пригодится. Некоторые люди могут вытерпеть любую боль, не проронив ни слова, но не выносят, когда страдают другие, даже животные.
— Это называется состраданием, и Иисус Христос учил нас ему! — воскликнул Джованни.
— Совершенно верно, — ответил старик с жестокой улыбкой. — Ну что ж, проверим, как далеко зайдет твое сострадание.
Он устало махнул в сторону собаки.
— Нет! — закричал Джованни. — Не трогайте Ноя! Он здесь ни при чем!
Старик удивился:
— Как ты назвал животное?
— Какое это имеет значение? Вы ничего от меня не узнаете, мучая собаку!
— Ты посмел дать этой твари имя патриарха из священной Библии?
— Патриарха, который пожалел животных и спас их от Всемирного потопа! Но вы, вы — безжалостные чудовища, у вас нет души!
Человек с перевязанной рукой поднес меч к Ною, и тот отпрянул, скаля зубы.
— Нет! — закричал Джованни. — Я ничего не знаю! Клянусь перед Богом, мне ничего не известно!
Человек обвел острием меча вокруг собачьей морды.
— А вот и возможность поквитаться с тобой за укус, Ной…
Резким движением он опустил меч на переднюю лапу собаки точно посредине.
Пес душераздирающе завизжал и упал. По полу потекла кровь.
— Прекратите! — умоляюще воскликнул Джованни.