Пророчество Луны (др. изд.)
Шрифт:
— Эта рукопись на древнееврейском языке. Простите…
Елизар медленно подошел к Джованни. Остановился перед юношей и сказал ласково:
— Все в порядке, мальчик мой. Мне понятно твое беспокойство. Они не раз пытались тебя убить, даже в таком тихом месте, как монастырь. А теперь ступай отдохни и не бойся. Мы не имеем ничего общего с фанатиками, которые преследуют тебя.
Джованни молча покинул комнату. Он встретился глазами с Есфирь и увидел в ее взгляде тревогу и сострадание. Когда он проходил мимо Малека, тот сжал его руку и сказал:
— Прости, что я так с тобой обошелся.
Джованни
— Ты исполнял свой долг.
Когда юноша вернулся в свою комнату, то упал на постель и заплакал. С его души свалился огромный камень.
Глава 79
На следующий день Джованни проснулся с легким сердцем. Солнце уже достигло зенита. Юноша выпил большой стакан миндального молока, съел несколько фиников, а затем, как обычно, отправился в сад в тайной надежде встретить там Есфирь. Ее присутствие стало необходимым условием для его хорошего настроения. Юноше было достаточно всего лишь увидеть девушку, обменяться с ней парой слов, услышать ее пение — и остаток дня словно наполнялся совершенно новым смыслом. Сегодня Джованни хотел найти Есфирь как можно скорее, чтобы объяснить ночное происшествие. Была пятница — день Венеры и канун Шаббата, Джованни знал, что после того, как солнце начнет садиться, девушку он не увидит. Чтобы не пропустить ее, он сел на маленькую скамью из белого камня у «Хеседа», фонтана милосердия. Некоторое время он смотрел, как вода стекает на землю через край мраморной чаши. Вдруг юноша увидел Есфирь, которая шла к нему, и его сердце забилось сильнее. На девушке было красивое пурпурное платье.
— Рада вас видеть, Джованни, — произнесла она. Ее голос прозвучал ласково и серьезно.
Джованни встал и взял ее за руки.
— Я тоже, Есфирь. Простите меня за то, что случилось ночью.
— Ничего. Отец рассказал мне эту ужасную историю, и я понимаю, почему вы усомнились в нас.
Эти слова ранили Джованни в самое сердце.
— Есфирь, поверьте, я никогда не сомневался в вас! Но меня так мучило неведение, что я даже начал подозревать твоего отца в связи с тайным братством. Мысль об этом стала невыносимой, ведь он был так добр ко мне! И потому я решил избавиться от сомнений…
Есфирь остановила юношу, осторожно высвободившись из его рук, а затем повела его в конец сада.
— Я все понимаю, Джованни, и отец тоже. Не волнуйтесь. Но мне хотелось бы сделать вам подарок.
— Подарок?
— Да, идите за мной к «Кетеру».
В молчании они зашагали тенистой узкой тропинкой, которая привела их вначале к фонтану «Хокма», затем и к «Кетеру». Джованни чувствовал, что Есфирь волнуется, но пытается скрыть это дружелюбной улыбкой и спокойным поведением. Когда они дошли до густой куртины, за которой прятался самый высокий в саду фонтан, Есфирь повернулась к юноше.
— Посмотрите на дом, вон там внизу, в конце центральной аллеи.
Джованни бросил взгляд на длинную тропу, обрамленную вековыми деревьями, и на строение вдалеке.
— А теперь скажите мне, Джованни, какое сейчас у вас самое сокровенное желание?
Джованни, удивившись вопросу, хотел было что-то сказать, но Есфирь помешала, приложив палец к его губам.
— Это игра, но в то же время не совсем. Скажите честно, чего бы вы хотели сейчас
Джованни понял, что девушка не шутит. Он прислушался к своему сердцу. То чувство, которое он испытывал, глядя на Есфирь, неизъяснимая нежность ее прикосновения сразу же подсказали ответ. Юноша не хотел тратить время на размышления, иначе мужество покинуло бы его.
— Мое сокровенное желание в том, чтобы ваше сердце принадлежало мне точно так же, как мое давно стало вашим рабом…
Есфирь, казалось, поразил ответ юноши. Она посмотрела в его глаза, и Джованни понял, что ее переполняют эмоции. Лицо девушки зарделось.
— Вы говорите правду?
Джованни почувствовал, как его душа дрогнула.
— Как можете вы сомневаться? Мое сердце стало вашим с самой первой минуты, когда я вас увидел, и я все время думаю только о вас.
Есфирь, не отрываясь, смотрела на Джованни, стараясь отыскать правду в его глазах.
— А как же та женщина, которую вы так любили, ради которой все покинули?
— Я все еще люблю ее и буду любить всегда. Но знаю точно, что не буду пытаться увидеть снова. Судьба развела нас. Раз и навсегда. Она как будто бы живет в другом мире, и я больше не чувствую ни страсти, ни влечения.
Есфирь отвернулась.
— С тех пор как я встретил вас, Есфирь, к своему удивлению, я понял, что мое сердце снова может любить, и с каждым днем вы становитесь мне все ближе и ближе. Вы спрашиваете, какое у меня самое сокровенное желание, и я говорю без утайки: я хочу, чтобы ваше сердце было свободно и вы смогли бы ответить на мою любовь… Хочу взять вас за руку…
Есфирь снова посмотрела на него. В ее больших черных глазах стояли слезы. Она ласково погладила щеку юноши.
— О, Джованни! Я не ожидала, что вы расскажете мне о своих чувствах. Я никогда не любила мужчину — мое сердце осталось сердцем девочки, не знающей жизни.
Они посмотрели друг на друга, и юноша положил ладонь на ее руку.
— Мое сердце свободно, Джованни… и ничего не доставит мне большей радости, чем отдать его тебе.
При этих словах Джованни почувствовал, что его захлестывает волна счастья. Он обнял Есфирь. Затем еще раз заглянул в ее глаза и нежно поцеловал. Их губы соприкоснулись легко и целомудренно, но пальцы страстно переплелись.
— Я так счастлив! — прошептал Джованни.
— Я тоже! Если бы ты знал! А еще я удивлена. Только вчера мне казалось, что ты хочешь уехать отсюда.
— Зачем? С тех пор как я попал в ваш дом, я обрел покой.
Есфирь чуть отступила назад, чтобы лучше видеть юношу.
— Ты правда не хочешь вернуться на родину?
— Правда… только если с тобой.
Ее лицо стало серьезным.
— Знаешь, а я думала, что у тебя совсем другое желание.
Джованни вопросительно посмотрел на девушку.
— Я думала, что ты хочешь вернуться в Европу. Я пришла сказать тебе, что прошлой ночью, после того драматического происшествия, я убедила отца не только дать тебе денег, чтобы ты смог покинуть Аль-Джезаир, но и выкупить твоего друга-француза.
Джованни словно громом поразило.
— Ты это сделала?
Есфирь кивнула, а потом застенчиво добавила:
— Ты еще можешь передумать и уехать. Я пойму и не буду на тебя сердиться.
В ответ Джованни страстно ее поцеловал.