Пророчество Луны
Шрифт:
— Девочка моя! Как я рада видеть тебя после стольких месяцев! Ты стала еще красивее, чем прежде!
— Спасибо, София! Я так рада посетить ваше романтичное палаццо…
— Мне посчастливилось сдавать квартиру молодому человеку, в котором талант сочетается с очарованием…
Елена вспыхнула, став почти такой же красной, как ее плащ.
— Шучу, милая, шучу! — рассмеялась София, целуя гостью. — Я знаю, зачем ты пришла, и уже сказала твоей матери, что это замечательная мысль!
Она помогла Елене снять тяжелый плащ и шляпу
— И все же ума не приложу, что ты с ним сделала? С тех пор, как вы встретились, он совсем ничего не ест, никуда не ходит, только думает и думает о чем-то!
— Странно, — ответила Елена, притворяясь удивленной. — Уверена, ко мне это не имеет никакого отношения!
На самом деле она испытывала то же самое. Последние четыре дня, не переставая, думала о Джованни и сейчас очень волновалась.
София Приули улыбнулась в ответ.
— У нас еще будет возможность поболтать за обедом, а сейчас скажу, чтобы тебя проводили в его квартиру.
Сердце Елены бешено колотилось, когда она шла за служанкой на верхний этаж палаццо.
На лестничной площадке Маринелла показала ей дверь в квартиру Джованни и тихо удалилась. Елена осталась одна, ей потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дух. Она машинально поправила волосы, два раза постучала и услышала скрип паркета. Сердце девушки замерло, когда дверь открылась и появился Джованни.
— Елена!
Неожиданно ей стало страшно; девушка вошла в гостиную и притворилась, что ее заинтересовала комната.
— А вы не теряли времени зря. Такое впечатление, что вы всю жизнь здесь живете!
Вначале Джованни опечалила отстраненность в голосе Елены, но потом он понял, что девушка смущена, и постарался ей помочь.
— Как видите, я быстро приспосабливаюсь! Но у меня не было времени устроить в этой маленькой квартирке все по своему вкусу!
— Наоборот, так гораздо лучше. В таких узких комнатах лучше не менять слишком много!
Она перевела взгляд на картину, которая висела между двумя окнами: вид на Большой канал зимой.
— Вы еще не знакомы с зимней Венецией! Она вас околдует!
Елена чувствовала, что никак не может покинуть рамки светской беседы. Все, о чем она мечтала несколько последних дней, стало вдруг недостижимым.
— Я слышал, что площадь Сан-Марко иногда можно перейти только вброд, — сказал Джованни.
Елена рассмеялась. Замечание Джованни растопило лед.
— Верно! А в некоторые зимы нельзя никуда добраться без лодки! Но это только добавляет очарования нашему городу, как вы считаете?
— Несомненно. Меня переполняет восхищение, когда я думаю о людях, которые первыми поселились в этой лагуне, об огромных палаццо, покоящихся на тысячах свай, вбитых в зыбкую почву… это чудо, сотворенное человеческой волей и мастерством!
— Да, я горжусь моим городом и его основателями. Каждый
Елена чувствовала себя уже не так скованно. Она вдруг поняла, что из-за страха перед собственными желаниями держится с Джованни холодно и отчужденно. Девушка посмотрела на него и дружески улыбнулась.
— Я думала о том, что вы сказали мне о платонической любви.
Джованни обрадовался изменившемуся тону девушки, к ним вновь вернулось ощущение близости.
— Неужели? — сказал он, жестом приглашая ее сесть в кресло.
— Да, — продолжила Елена, усаживаясь, — меня удивляет, как чувство, вдохновленное красивым лицом, может привести к подлинной любви к человеку и, более того, к любви к Богу.
— Я не говорил, что первое влечение обязательно приведет к высшей степени любви. Существует такая возможность, но очевидно, что в некоторых случаях людей привлекает только внешность, и они никогда не поднимаются до вершин совершенного чувства.
— А что такое совершенная любовь?
— Это чувство, в котором нет ни капли корысти. Когда человека любят просто так, а не за какие-то качества, например за красоту или за те блага, которые он нам сулит.
— Но когда человек говорит, что влюбился в кого-то с первого взгляда, как можно быть уверенным, что он любит просто так, что его влечет душа возлюбленной, а не только внешность?
Этот вопрос, несомненно, намекал на признание Джованни в любви к Елене, и потому молодой человек несколько смутился и не стал отвечать сразу. Нужно ли увлечь ее в теоретические рассуждения, притворяясь, что ничего не понял, или стоит ответить прямо, обратившись к собственным чувствам? Джованни выбрал последнее.
— Елена, я не могу доказать, что моя любовь настоящая. Я знаю только то, что думаю о вас с той самой минуты, когда впервые увидел, наша встреча наполнила мою жизнь смыслом…
— Но ведь прошло меньше недели! Я не верю, что ваша жизнь могла измениться за такое короткое время!
Джованни зашел слишком далеко, чтобы останавливаться на полпути. Не думая о возможных последствиях подобного признания, он закрыл глаза и произнес:
— Елена, вот уже четыре года я думаю о вас каждый день.
— Что… о чем вы говорите?
— Я впервые увидел вас летним вечером… больше четырех лет назад.
— Я… я не помню, когда нас представили друг другу. Это случилось в Венеции? На Кипре?
— Ни там ни там.
— Но я больше нигде не была. Ни в Риме, ни во Флоренции…
— Неужели?
— Зачем вы окружаете все такой тайной?
Она встала с кресла и, охваченная смятением, подошла к окну. Ей было страшно, что эти слова — не что иное, как попытка ее соблазнить.
Джованни, наоборот, ощущал удивительное спокойствие и уверенность. Признание ничего не будет стоить, зато избавит его от тяжкого бремени.