Пророчество (Симфония веков - 2)

Хэйдон Элизабет

– Верно. Ось Земли проходит вдоль Корня. Мы спустились на Корень Сагии - я до сих пор не до конца понимаю, как нам это удалось, - и начали бесконечное путешествие по Корню. Именно там мы изменились, вобрав в себя могущество Земли, Огня и Времени. Мы прошли сквозь стену пламени, которая находится в самом центре Земли. У меня создалось впечатление, что мы погибли в пламени, но песня наших сущностей продолжала звучать, и после того, как наши тела сгорели, мы родились вновь. Все старые шрамы и следы ран исчезли.
– Эши нежно провел большим

пальцем по ее запястью, где когда-то был шрам, который он так хорошо запомнил.
– Мы стали новыми, вот почему твое чутье дракона восприняло меня как девственницу.

– Вовсе нет. Я ведь уже объяснил тебе, в чем тут причина.

Она поцеловала Эши в щеку, выскользнула из его объятий и устроилась рядом на диване.

– Нам казалось, что путешествие никогда не закончится. Должно быть, оно продолжалось несколько столетий, - когда мы вышли наружу, все, кого мы знали, давно исчезли, они погибли вместе с Островом. На самом деле все, кого я любила, умерли намного раньше. Уж не знаю, сколько сменилось поколений, прежде чем Гвиллиам повел свой народ искать новые земли, но мы ушли до того, как он появился на свет, а оказались здесь через много лет после окончания войны. Энвин сказала тебе правду. Эши с горечью рассмеялся, не отводя взгляда от огня.

– Во всяком случае, технически. Но, Эмили, Энвин знала всю правду. Ей было известно, что ты покинула Серендаир и находишься внутри Корня. Она решила сохранить твое существование в тайне, Энвин сказала, что ты так и не появилась в нашем мире и не приплыла ни на одном из кораблей, покинувших Остров. Мне казалось, что я умер, Ариа. А она молча стояла и смотрела, как я страдаю. Моя бабушка, родная бабушка! Неужели мое счастье, мой разум, оказавшийся на грани безумия, для нее пустой звук?

Он посмотрел на Рапсодию. Сочувствие в ее глазах согрело его душу и подарило утешение.

– Боюсь, что да, Сэм, мне очень жаль.
– Она легко коснулась его лица.
– Как ты думаешь, почему она так поступила?

– Власть. Ей нужна была власть надо мной. Они все такие: Энвин, мой отец... Теперь ты понимаешь, почему мне плевать на свою родню? Почему я готов повернуться к ним спиной и вернуть тебе воспоминания? Ты единственная действительно тревожишься обо мне, несмотря на мое выдающееся происхождение, единственный человек, который по-настоящему меня любит; им я ничего не должен. Однако они всякий раз получают пшеницу, а я - солому.

Рапсодия рассмеялась и положила голову ему на плечо, а он покрепче прижал ее к себе.

– Какой забавный образ. И кто из нас вырос на ферме? Пшеница хороша только в тех случаях, когда тебе нужна пища, Сэм. А солома может пригодиться, когда потребуется удобная постель. В постели мы проводим больше времени, чем за столом.
– В ее глазах появились задорные искорки, и они рассмеялись.
– А еще из соломы получается отличный костер. Не стоит недооценивать солому, Сэм. Наша очередь получать хлеб еще наступит.

Эши

вздохнул и погладил ее волосы. Они долго сидели рядом и смотрели в огонь, а пламя меняло форму и цвет, извиваясь в бесконечном танце. Наконец Эши сказал:

– Я хочу тебя кое о чем спросить.

– Хорошо, я тоже.

– Ты первая.

– Нет, ты.

– Ладно, - сказал он, наслаждаясь их маленьким спором.
– Почему ты стала называть себя Рапсодией?

Она рассмеялась:

– Нана решила, что у меня неинтересное имя, не подходящее для нашей работы.

– Эмили красивое имя.

– "Эмили" - это сокращение от моего настоящего имени, точнее прозвище.

На лице Эши появился интерес.

– Правда? Я не знал. А настоящее имя?

Рапсодия покраснела и отвернулась, однако ее глаза продолжали улыбаться.

– Ну, давай, - уговаривал он, поймав ее за талию, когда она попыталась ускользнуть.
– Ты собираешься стать моей женой, я должен знать твое настоящее имя. Боги, тебе известны все варианты моего имени.

– А я не знаю, почему ты называешь себя Эши.

– Потому что имя "Гвидион" означало мою смерть. Кончай тянуть. Как тебя зовут?

– Осторожнее, Сэм, - серьезно сказала она.
– Имя имеет очень большое значение. Мое старое имя никогда не звучало в этом мире. Прежде чем его произнести, следует провести целый ритуал, дабы защитить его от демонов старого мира. Нечто вроде свадьбы.

Он кивнул, игривое настроение исчезло. Рапсодия почувствовала это и вновь перебралась к нему на колени.

– Но, - сказала она, и ее глаза заблестели, - если я скажу тебе его по частям, то ничего страшного, скорее всего, не произойдет.

– Только если...

– "Рапсодия" - на самом деле мое второе имя, - прервала она Эши.
– Моя мать была Певицей Неба, ее звали Аллегра.

– Красиво.

– Хорошее имя для дочери, как ты считаешь?

Он нежно улыбнулся ей:

– Да, согласен.

– Мой отец назвал меня в честь своей матери, а маме это имя не очень-то понравилось. Она считала его слишком степенным и скучным. Однажды, когда мы сидели с ней вдвоем у огня, она расчесывала мои волосы и призналась, что хочет, чтобы мое имя было как-то связано с лиринами, чтобы в нем присутствовала музыка, поскольку, как ей казалось, у меня тогда будет музыкальная душа.

– Она была мудрой женщиной.

– Так появилась "Рапсодия". Кроме того, что оно является музыкальным термином, в нем имеется указание на непредсказуемость, страсть и романтичность. Мама рассчитывала, что таким образом будет уравновешено первое имя.

Он поцеловал ее в лоб:

– Оно прекрасно тебе подходит.

– Благодарю.

– Итак, - сказал он, и в глазах у него загорелся огонек, - как звали твою бабушку?

– Элейна.

– Совсем не лиринское имя. А как звали бабушку с отцовской стороны?