Пророчество Золотого Перуна
Шрифт:
Он уже совершенно забыл про отдавленную ногу, и теперь самозабвенно насвистывал какую-то песенку. Яросвет с интересом присмотрелся к новому знакомцу. Лешие не такая уж невидаль, но на глаза попадаются не часто. За свою недолгую жизнь, Яросвету впервые довелось увидеть лесного хозяина. Шишка как шишка. Только большая. Руки и ноги тонкие, похожие на суковатые ветки, кожа темная, шершавая — кора да и только. Головка маленькая, на обрубок полена похожа, но лицо вполне человеческое. А вот волосы на голове больше на мох похожи. Но
— Послушай, — Яросвет вспомнил наконец о своем задании. — Ты случаем не знаешь, как мне пройти к Лесомиру?
Лешачок гордо улыбнулся:
— Я все знаю. Даже проводить могу. Все равно один не дойдешь — волкодлаки сожрут.
— А-а-а, в-в-волк-к-код-д-д… — так и не смог выговорить Яросвет.
— Не боись! — лешачок хлопнул его по плечу жесткой, шершавой ладонью. — Со мной не пропадешь!
Кисло улыбаясь, Яросвет смотрел на заступника, едва доходящего ему до пояса.
— Ладно, — лешачок встал, прекратив забавляться со свистулькой, — пошли, а то у меня еще делов много.
И шмыгнув носом добавил:
— А то дед выпорет…
Яросвет вздохнул:
— Понимаю, мой тоже любит руки распускать…
— Вот, вот, — подхватил лешачок, — а по какому такому праву? Ну и что, что старый. Это ведь не причина что бы драться!!!
Так, обсуждая склочные характеры своих стариков они медленно направились в загадочный мрак Черного Бора.
— А, что б ее! — Яросвет влип всем лицом в густую паутину. И теперь с отвращением сдирал с лица липкие нити, залепившие глаза. Когда способность видеть вернулась, он остро пожалел об этом. Открывшаяся картина вызвала жуткую икоту. В трех шагах от него сидели четыре огромных, черных волка. Самый маленький из них не меньше полугодовалого теленка. Головы как котлы, острые уши подрагивают ловя каждый звук. Но самое страшное, их глаза — человеческие, совсем не волчьи, но светящиеся изнутри красным светом.
— И что такой сочный человечек делает в нашем лесу? — зевнул во всю пасть один из волков. — Крупный, нам на два дня мяса хватит!
— Я-а-а… Ик… Ик… Ик…
— Эй, обжоры, — раздался откуда-то сбоку возмущенный голос лешачка. — Он мой, лапы прочь! А не то деду скажу, вот он вам задаст!
Вслед за этими словами откуда-то из кустов выскочил и сам лешачок.
Морды волкодлаков скривились так, что Яросвет подумал не из-за того ли, что он очень сильно испугался. Он даже украдкой понюхал воздух. Не, вроде он ни при чем.
— Это ты, еловая шишка? — распахнул пасть другой волкодлак. Яросвету показалось что заглянул в жерло раскаленной докрасна печи. — Забодал ты меня совсем. Мы ж из-за тебя скоро с голоду подохнем. Этого не ешь, этого тоже, зайцев нельзя, лосей тоже. Что ж нам, травой питаться как коровам?
— А если и травой? — не сдавался лешачок. — Другие-то едят и ничего, а вам только живую кровь подавай.
При упоминании живой крови волкодлаки
— Ладно, человек, — обратился волкодлак к Яросвету, с сожалением оглядывая его с ног до головы. — Не судьба тебя сегодня съесть, но ты уж в следующий раз хоть недруга какого с собой прихвати, за которого эта шишка заступаться не будет.
— Ага, и пожирнее, люблю сочное мясо! — подхватил еще один из волкодлаков. — Да волосы пригладь, торчат в стороны, что солома. Люди подумают, что нас испугался!
И засмеявшись, по-волчьи, с подвыванием, видимо удачной шутке, они в один прыжок скрылись из глаз. Только качающиеся ветки кустов напоминали что волкодлаки не были сном.
У Яросвета подломились колени. Он рухнул на землю как подрубленный старательными лесорубами дуб, но с визгом вскочил потирая ушибленное место. Из земли торчал брат-близнец того сучка, который он совсем недавно ругал последними словами. Впрочем и место которым он приземлился, было то же самое. Заметив веселые искорки в глазах лешачка, буркнул хмуро, потирая многострадальный копчик:
— Торчат тут из земли всякие, только посидеть решил…
— Посидеть? — как-то слишком невинно спросил лешачок, — а я думал, ты волкодлаков испужался…
— Вот еще! Чего их боятся? Собаки, ить, как собаки… Так и хотелось им косточку бросить, только жаль не захватил… Так это были волкодлаки?
— Они самые, — лешачок махнул рукой. — Любят похулиганить, людей попугать, а так безобидные…
Яросвет недоверчиво посмотрел на спутника:
— Какие ж безобидные? Я слышал, с ними не всякий богатырь…
— А что им остается? Они его и не трогают, а он подскочит, обзывается, да еще мечом тыкнуть норовит. Так что, они в пределах самозащиты…
— Чего-чего, — недоверчиво покосился на лешачка Яросвет, — в каких пределах?
— Ну это когда или ты, или тебя, третьего не дано.
— А, ить, ежели так, то это да…
Некоторое время шли молча. Яросвет крутил головой рассматривая тот самый Черный Бор о котором ходило столько страшных рассказов. На деле же, он выглядел не таким уж и страшным. Лес, как лес. Кусты как кусты. Орешник как орешник. Ели как ели. И паутины не больше чем в обычном лесу, и пауки вроде не крупнее. Хотя, кто знает, что здесь еще может попасться. Одни волкодлаки чего стоят.
От таких размышлений Яросвета оторвала крупная капля воды, сорвавшаяся с качнувшейся от ветра ветки, и упавшая прямо за шиворот. Произошло это так неожиданно, что он невольно взвизгнул, но устыдившись лешачка принялся оправдываться:
— Холодно больно, а я ить, страсть как холод не люблю, да и когда сыро тоже…
— Да уж, когда сыро, это только водяным на радость. А последнее время всегда сыро. Мой дед говорит, нехороший это дождь, и грозы нехорошие. Говорит, небось опять этот супостат, Кощей, за свои дела взялся.