Пророчество
Шрифт:
Оливер подошел к ней, и его тень упала на стекло и покоящуюся под ним книгу.
– Это единственная вещь, которую я предпочел бы не иметь.
– Эта книга?
– Да.
– Почему? Что это?
Снаружи к витрине была приклеена табличка с машинописным текстом:
«Малефикарум. Ок. 1650 года н. э.».
– Руководство по проведению сатанинских обрядов. Считается, что оно написано на человеческой коже.
– Серьезно?
– В нашей семье всегда в это верили. Не имею представления, правда это или нет.
Она наклонилась
– Ты когда-нибудь пробовал отдать это на анализ?
– Нет.
– Я могу устроить это.
На его лице отразилось волнение.
– Не уверен, что хочу это точно знать. Это кровавая дьявольская вещь, чем бы она ни была. Я никогда даже не трогал ее и не собираюсь.
– А какова ее история?
– Ее написал один из моих предков – второй маркиз. – Он кивнул на портрет.
– Это он?
– Да. Лорд Фрэнсис Халкин.
– Тот единственный, который не похоронен в фамильной часовне?
Он нахмурился:
– Откуда ты знаешь?
– Эдвард рассказал мне, когда мы были там.
Он помрачнел.
– Это был жестокий, ужасный во всех отношениях человек. – Он с опаской взглянул на книгу. – Он занимался колдовством. Черной магией. И еще множеством разных вещей. Он был в некотором роде последователем Жиля де Реца.
– Имя мне знакомо. Кто это?
– Один довольно неприятный француз, который любил заниматься сексом с маленькими мальчиками, перерезая им горло во время полового акта.
Оливер отошел, и его тень, скользнув по страницам книги, на мгновение создала иллюзию, будто кожа дышит. Фрэнни в смятении отвернулась, не в силах больше даже стоять у витрины. Пол под ее ногой скрипнул.
Оливер засунул руки в карманы. Солнечный свет казался каким-то неуместным в этой комнате. Она последовала за неторопливо шагающим Оливером.
– Говорят, что Жиль де Рец убил более девятисот мальчиков – самый страшный маньяк-убийца за всю историю человечества. Я не знаю, сколько убил второй маркиз. Равно как и не знаю, на чем он написал свою книгу. – Он остановился и повернулся к ней. – Я никогда не воспринимал болтовню об аристократии всерьез. Среди наших предков праведников нет.
– Полно обычных людей, которые тоже не слишком хороши, – заметила Фрэнни. – Множество обычных людей принимали участие в зверствах. Видел бы ты те орудия, которые я рассортировываю в музее. Штучки типа усыпанных драгоценными камнями индийских кастетов с приспособлениями для отрезания ушей. Как ты думаешь, отрезание ушей движет человечество вперед?
– Да, поскольку мешает носить плееры с наушниками.
Она прыснула со смеху, затем оглянулась на витрину:
– Почему ты хранишь эту книгу здесь? Почему не продашь ее в музей?
Он пожал плечами:
– Это часть наследия дома,
Покинув галерею, они направились в столовую. На круглом столе красного дерева стояли обеденные приборы.
– Вот здесь мои предки, должно быть, обедали в интимной обстановке.
– Интимный обед на шестнадцать персон? – сострила Фрэнни, сосчитав число мест.
– Стол можно раздвигать и сдвигать.
На каждой из четырех стен висело по картине. На одной, привлекшей внимание Фрэнни, был изображен мужчина, имевший сильное фамильное сходство со вторым маркизом. Его лицо было немного полнее, но в нем была та же надменность; глаза глядели как-то по-лисьи хитро.
– Это третий маркиз, – произнес Оливер. – Лорд Томас. Он выдал своего брата, второго маркиза, Кромвелю и унаследовал титул.
Фрэнни разглядела самодовольство на лице мужчины и уже не удивлялась тому, что сказал Оливер.
– Это произошло в гражданскую войну. [10] У семьи был дом в Лондоне, потом уничтоженный во время Великого пожара. Так вот, из дома тянулся подземный ход к Темзе, и, как гласит предание, второй маркиз позволял роялистам укрываться там в обмен на то, что они поставляли ему мальчиков.
10
Имеются в виду гражданские войны (1642–1646; 1648) времен Английской буржуазной революции.
– А что с ним стало?
Глаза Оливера блуждали по комнате.
– Ему сделали «горячий ошейник».
– Что это значит?
– То же самое, что случилось с Эдуардом II. Раскаленную докрасна кочергу засовывают в задний проход. Раньше это был очень удобный способ убийства: не остается никаких видимых следов.
Фрэнни поежилась. Она была рада, что не обнаружила в Оливере никакого сходства с портретом. Она снова взглянула на круглый стол, отгороженный малиновым канатом от посетителей, желающих поживиться столовым серебром.
– Вы пользуетесь этой комнатой?
– Очень редко. Когда-то мы время от времени устраивали здесь банкеты для американских туристов.
– А мы не могли бы сегодня поесть тут? – задорно спросила Фрэнни.
Оливер был удивлен:
– А ты хочешь?
– По-моему, это было бы изумительно!
Он уловил ее настроение:
– Конечно!
– Мне кажется, замку это понравится – то, что столовая вновь используется.
Оливер встал на колени и полез под стол.
– Боюсь, что я забыл, как он сдвигается.