Пророчество

Пэррис С. Дж.

Белая льняная рубашка, деталь странного для девицы мужского костюма, спереди была разорвана, но обе половины аккуратно сведены вместе, чтобы целомудренно прикрыть жертву после смерти. Совсем молоденькая, шестнадцати-семнадцати лет, на тонкой шее темные синяки и уродливые глубокие царапины; штаны тоже разорваны, а шелковые чулки измараны грязью, и петли на них поехали. Я переводил взгляд с одного моего спутника на другого и вдруг, будто опомнившись, осознал, что по обе стороны от меня стоят высшие чиновники Тайного совета королевы. Значит, и эта смерть — не какое-нибудь

рядовое убийство.

Уолсингем постоял с минуту, словно отдавая дань уважения смерти, а затем, обойдя кровать, всмотрелся в убитую с таким хладнокровием, словно был врачом и привык к виду трупов.

— Как ее имя?

— Сесилия Эш, — откликнулся Бёрли. Он запер за нами дверь и остался стоять перед ней, сжав руки, явно терзаясь неловкостью: трое мужчин собрались поглазеть на едва остывшее тело молодой женщины. — Одна из фрейлин королевы под началом леди Ситон, первой леди королевской опочивальни, — добавил он для моего сведения.

— А! — коротко кивнул Уолсингем. Ладонь его привычным жестом охватила подбородок, скрывая губы. Я уже приметил, что он так делает, когда боится выдать свои чувства. — Эш… Старшая дочь сэра Кристофера Эша из графства Ноттингем, не так ли? Бедная девочка… И года при дворе не пробыла. Сверстница моей Франсес.

Мы все примолкли на миг, и наши мысли, вслед за мыслями Уолсингема, устремились к его семнадцатилетней дочери, которая нынче утром отпраздновала свадьбу: быть может, в этот самый момент ее ведет на брачное ложе сэр Филип Сидни, мужчина одиннадцатью годами ее старше и славящийся своей ненасытностью…

— Почти столько же лет было моей Элизабет, когда она умерла, — шепотом подхватил Бёрли.

Уолсингем обернулся к нему, я увидел, как встретились их взгляды, и понял, что взаимопонимание этих двух немолодых людей, их взаимная приязнь куда глубже, чем политическое товарищество.

— Почему она так одета?

— Ну, — покачал головой Бёрли. — Обычные дела, полагаю. Хотела незаметно выбраться из дворца на свидание с кем-нибудь… неподходящим. — Судя по его обыденному тону, фрейлины поступают так что ни вечер.

— Она подверглась насилию? — Уолсингем вернулся к обычному своему деловому и резкому тону.

Бёрли смущенно кашлянул:

— Врач еще не осматривал тело, однако штаны и нижнее белье были разорваны, и рубашка тоже. На бедрах остались ссадины и кровоподтеки. Ее оставили лежать в позе распятого, с раскинутыми в стороны руками. И вот еще на что вам следует взглянуть. — Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, он подошел к телу, отвел левую полу разорванной рубашки двумя пальцами так осторожно, будто ткань могла его обжечь, и обнажил маленькую бледную грудь.

Мы с Уолсингемом одновременно тихо вскрикнули: в мягкой податливой плоти, прямо над замершим сердцем, был вырезан некий знак. Каждая черта его была проведена со всей тщательностью, и кровь оттерта, так что изогнутые алые линии отчетливо просматривались — нечто вроде прихотливой цифры 2 с вертикальным штрихом, надвое рассекающим ее хвостик. Ошибиться было невозможно: то был астрологический знак Юпитера. Уолсингем бросил

на меня вопросительный взгляд — молния не была бы проворнее, но востроглазый Бёрли успел подметить.

— Это еще не все, — предупредил лорд-казначей, бережно прикрывая грудь девушки. — В раскинутых в стороны руках она держала вот что. — Из ящика стоявшей подле кровати деревянной тумбочки он достал четки-розарий темного дерева с золотым испанским крестом и восковую статуэтку размером примерно с куклу, какими играют девочки.

— Господи Боже! — выдохнул министр, поворачивая куклу так, чтобы и я мог ее рассмотреть.

Грубой работы, однако трудно было не узнать в ней изображение королевы Елизаветы: алая шерсть вместо волос, мантия из обрывка пурпурного шелка, бумажная корона на голове, а из груди торчит игла, пронзившая восковой королеве сердце. Мы оба уставились на Бёрли, и тот мрачно кивнул: да уж, заурядным это убийство не назовешь.

— Кто ее обнаружил? — решился я прервать молчание.

— Капеллан королевы, — отвечал Бёрли, поворачиваясь спиной к трупу.

— А что капеллан делал в комнате фрейлины?

— О, ее вовсе не тут нашли. — Бёрли скупо усмехнулся в ответ на прозвучавший в моем вопросе намек. — Нет, тело было снаружи, за стенами дворца. Позади королевского сада стоит разрушенная часовня — все, что осталось от бывшего на этом месте аббатства. От дворцового сада ее отделяет высокая стена, а по ту сторону деревья разрослись довольно густо, там участок запущенный… — Нахмурившись, Бёрли признался: — Говорят, в последнее время часовня и сад при ней сделались излюбленным местом для встреч фрейлин с придворными кавалерами, ибо место это укромное и никем толком не охраняется. Ее величество, как вы сами понимаете, строжайше запрещает подобные свидания, и капеллан, человек строгих нравов, решил после заката проверить часовню и прилегающий к ней участок и обнаружил там девушку, в той позе, какую я вам уже описывал.

— И никто не бежал, завидев его? — уточнил я.

— Он никого не заметил. В заброшенный сад можно беспрепятственно проникнуть со стороны реки. Убийца мог ускользнуть и спрятаться на берегу, а может быть, его ниже по течению дожидалась лодка. Если не со стороны реки, то попасть туда можно лишь через привратницкую королевского сада, а там в этот час все время приходят и уходят люди, к тому же гвардейцы прохаживаются в карауле вдоль стены дворца. И никто из них ничего странного не заметил. Правда, уже зашло солнце, а поскольку она была одета мальчиком… — Бёрли в очередной раз вздохнул и пригладил шапочку на голове.

— Ты выставил у ворот дополнительную стражу? — поинтересовался Уолсингем.

— Само собой. Пристань у задней стены дворца, где вы причалили, а также привратницкая у главных ворот и раньше были под охраной, но теперь капитан дворцовой гвардии распорядился расставить людей у всех стен и направил патруль прочесать сад и Олений парк. Боюсь, однако, что под покровом тьмы им не добиться успеха. Злоумышленник давно уже скрылся.

— А может быть, остался в этих стенах, — возразил я.