Пророчица
Шрифт:
Он помолчал, размышляя, и добавил:
— Возможно, в ней не было ничего человеческого с самого рождения.
— Говорят, что она убила Вечного Малыша, когда ее еще звали Прорицательницей. Это правда?
— Не совсем.
Малыш в недоумении нахмурился.
— Не понимаю.
— Она не убивала его, — объяснил Айсберг. — Она могла спасти его, однако решила этого не делать. По закону это, конечно, разные вещи, но с точки зрения морали одно и то же.
— Столько легендарных героев, и вы единственный, кто выжил, — сказал Малыш. — В чем же ваш секрет?
Айсберг
— Мне повезло.
— Один раз может повезти, но дважды…
— Малыш, если бы я знал, в чем тут дело, то охотно бы согласился вновь пойти против нее.
— Может быть, вы тоже обладаете какой-нибудь скрытой силой, — предположил Малыш. — Такой, о которой ничего не знаете.
— Если бы я обладал ею, то уж наверняка бы знал.
Айсберг бросил прощальный взгляд на то место, где прежде был Ад.
— Она одним ударом уничтожила чертовски много голубых дьяволов, — заметил он. — И людей тоже немало.
— Я и не знал, что они жили на Аде.
— Они там и не жили, но вокруг планеты вращалось три луны, на которых существовали колонии людей: Порт Маракайбо, Порт Марракеш, Порт Самарканд. Согласись, что теперь их что-то не видно.
— Что с ними случилось?
— Возможно, они упали на солнце, когда удерживавшая их своим тяготением планета перестала существовать.
Малыш надолго замолчал. Наконец он сказал:
— Все же у нее были оправдания. Как-никак ее продержали в заключении шестнадцать или семнадцать лет.
— И это, по-твоему, оправдывает уничтожение целой планеты со всеми на ней живущими и всех ее лун?
— Они не должны были заточать ее, — сказал Малыш. — Из вашего рассказа я понял, что как только они обнаружили ее талант, то сразу же посадили под замок.
— А как бы ты поступил на их месте?
Малыш пожал плечами.
— Не знаю. Поговорил бы с ней, выяснил, какие у нее планы, поискал способ заставить ее на меня работать.
— Ты глупец.
— Откуда известно, что она не собирается использовать свое могущество для того, чтобы приносить добро?
— Кому? Себе или нам?
— Может оказаться, что это одно и то же.
— Такого никогда не случится. Ты допускаешь ту же ошибку, что Тридцать Два и все остальные. Ты думаешь, что раз она выглядит как человек и раз ее родители — люди, то и она должна быть человеком. — Айсберг помолчал. — Малыш, поверь мне, она уже давно перестала им быть, если вообще была когда-нибудь.
Малыш повернулся на своем кресле лицом к Айсбергу.
— Как вы можете в этом быть уверены?
— Дело в том, что я понимаю, как работает ее разум, по крайней мере в той степени, в какой человек способен это понимать, — ответил Айсберг. — Меня пугает и должно бы до смерти напугать тебя и всех остальных не то, что у нее хватает сил превратить планету в пыль. Черт, наш флот тоже способен это сделать. — Он покивал головой, как бы мысленно соглашаясь с собой, и продолжил: — Нет, меня пугает другое — а что это так, я не сомневаюсь: она сделала это без малейших сожалений и колебаний. За то время, пока она была Пифией, она утратила все связи с людьми, и мы значим для нее не больше,
— Но все же изначально она была человеком, — упрямо настаивал Малыш. — Вы сами говорили мне, что она была всего лишь запуганной маленькой девочкой, когда вы впервые с ней встретились. Где-то в глубинах ее подсознания до сих пор должны сохраниться следы человечности.
Айсберг тяжело вздохнул.
— Отлично. Вот ты их и поищешь.
— Обязательно, если мне выпадет такая возможность.
— Надеюсь, тебе повезет, — заметил Айсберг. Он отдал кораблю команду оставить орбиту и покинуть систему Альфы Крепелло. — Я увидел все, что хотел увидеть. Оставаться здесь дольше нет смысла.
— И куда мы теперь? — спросил Малыш.
— Теперь, — сказал Айсберг, помечая на появившейся на голографическом дисплее звездной карте планету где-то на самом краю Внутренней Границы, — навигационный компьютер должен был проложить туда курс, — мы отправимся на Конфуций VI.
— Никогда не слышал о такой планете.
— Это отвратительная маленькая планета на самом краю Границы.
— И зачем мы туда летим?
— Затем, что там обычно можно купить нужную информацию.
— А что за информация нас интересует? — спросил Малыш, не отводивший взгляда от голо-графического дисплея до тех пор, пока изображение на нем полностью не погасло.
— Мы попытаемся найти ниточку того клубка, который приведет нас к Пророчице.
— Пророчице? — удивленно воскликнул Малыш. — Это какая-то темная личность на Границе?
— Может быть.
— Может быть? — повторил Малыш. — Вы думаете, что ею может оказаться Пенелопа Бейли?
— Не знаю, — ответил Айсберг. — Именно это я и собираюсь выяснить.
Он сходил на камбуз и, вернувшись с замысловатой формы бутылкой в руке, налил себе выпить.
— Будешь? — спросил он.
— Не откажусь, — ответил Малыш. — А что это?
— Альфарский бренди, — ответил Айсберг, передавая Малышу бутылку и чистый стакан. — Конечно, его не сравнить с тем, что производят в системе Терразана, однако оно лучше переносит сверхсветовые скорости.
— Спасибо, — сказал Малыш, наполняя стакан и возвращая бутылку Айсбергу. — Ничего не имеете против, если я задам вам вопрос?
— Валяй.
— Вы ведь выбрали Пророчицу не случайно? — спросил Малыш, сделав глоток и решив для себя, что напиток ему понравился. — Ведь по Границе шатаются сотни типов со странными именами. Почему вы решили, что под прозвищем Пророчица может скрываться Пенелопа Бейли? Почему не Папаша Санта-Клаус, не Гробовщик Мак-Нэйр, не Властитель Границ?
— Имя подходит, — заметил Айсберг, повернувшись в кресле и поставив недопитый стакан на панель навигационного компьютера. Но это не суть важно. Прорицателей хватало во все времена. — Он помолчал и добавил: — Дело в том, что на эту мысль меня навел Тридцать Два.
— Каким же образом?
— Он упомянул, что Помазанный усиленно наращивал свои силы, собираясь предпринять какую-то военную акцию против Республики, но за последний год он, кажется, переменил цель. Теперь он якобы охотится за Пророчицей.