Пророчица
Шрифт:
— Вряд ли его можно назвать доверчивой душой, — с сомнением заметил Ломакс.
— Тогда придумай такую причину, чтобы он был вынужден поверить тебе, и постарайся сделать это половчее.
— Сделаю все, что в моих силах.
— До сих пор ты делал все как надо, — сказал Айсберг. Он опять помолчал. — Да, мне необходимо знать еще одну вещь.
— Что такое?
— Его военные корабли имеют какие-нибудь специальные знаки отличия? Я не хочу, чтобы они превратили меня в пыль еще до того, как я достигну планеты.
— Насколько
— Лучше бы ты оказался прав, — заметил Айсберг.
— Если мне удастся что-нибудь узнать на этот счет, то я постараюсь сообщить вам, — пообещал ему Ломакс. — Ваша корабельная радиостанция настроена на тот же шифрокод?
— Да.
— Хорошо. Я дам вам знать, если выяснится, что я ошибался относительно знаков различия.
— Как скоро, на твой взгляд, тебе удастся заставить его атаковать? — спросил Айсберг. — Ты гораздо ближе к Моцарту, чем я. Хочу быть уверен, что не попаду к месту события слишком поздно.
— Его силы распылены по всей Республике и Внутренней Границе, — сказал Ломакс. — Если он отдаст приказ прямо сейчас, то потребуется, наверное, пара месяцев, чтобы собрать все эти силы воедино. Вряд ли он захочет столько ждать.
Он задумчиво помолчал, затем продолжил:
— Полагаю, реально можно рассчитывать на то, что ему удастся собрать в ближайших окрестностях, скажем, кораблей пятьсот или около того, плюс три — пять миллионов человек, чтобы атаковать в течение недели.
— Ну что ж, я стартую через пару дней и буду ожидать в одной из ближайших систем, пока мои локаторы не зафиксируют появление вашего флота.
— Можете так не торопиться, — заметил Ломакс. — Учтите, что я еще должен убедить его предпринять атаку. Это не так просто, как вам, возможно, кажется. — Он помолчал. — Я не столь проворен, как вы, Айсберг. Каждый раз, как я начинаю хоть чуточку отклоняться от правды, он становится очень подозрительным.
— Так не говори ему об этом, — посоветовал Айсберг.
— Что вы имеете в виду?
— Позволь ему самому додуматься, — объяснил Айсберг. — Додуматься до того, во что мы хотим, чтобы он поверил, понятно?
Ломакс смотрел на пустой обзорный экран над панелью компьютера, обдумывая слова Айсберга.
— Алло? Алло? Ломакс, ты меня слышишь?
— Да, слышу.
— Ты молчал почти две минуты. Я уже подумал, что ты отключился.
— У меня появилась одна идея.
— Ну?
— Думаю, мне удастся продать ее Помазанному, но для этого понадобится ваша помощь.
— Готов помочь всем, чем смогу, — ответил Айсберг. — Однако не забывай, Помазанный считает меня мертвым.
— Помню. Вы записываете эти переговоры?
— Да.
— Отлично. — Он отбарабанил девятизначный код. — Получили это?
— Да. А что это?
— Это номер, позволяющий разыскать на Олимпе человека, которого зовут
— Понятно, и что я должен с ним делать? — спросил Айсберг.
— Надо послать ему сообщение, но только так, чтобы он не смог определить, что оно пришло с Последнего Шанса или с вашего корабля.
— Проще простого. Что за сообщение?
— Передайте ему, — сказал Ломакс, с трудом сдерживая смех, — что военная машина Пророчицы в течение месяца или двух будет не готова к войне, что она относительно беззащитна на Моцарте и что задача Корбеккиана организовать несколько заказных убийств, в том числе и мое, чтобы отвлечь внимание Помазанного от ее уязвимости.
— Полагаешь, это сработает? — спросил Айсберг.
— Думаю, да, — ответил Ломакс. — Он везде видит заговоры, почему бы не подкинуть ему еще один? Корбеккиан всего лишь посредник — нет причин считать, что он не захочет работать и на тех, и на других, подсылая за соответствующее вознаграждение убийц в оба лагеря. — Ломакс помолчал. — Да, чем больше я об этом думаю, тем больше уверен, что Помазанный купится на это. Если он заглотит эту наживку, то решит, что Пророчица сейчас беззащитна. А тогда уже будет не так сложно убедить его напасть на Моцарт, пока она слаба.
— Насколько хорошо он осведомлен о ней?
— Не очень хорошо.
— Считает ли он, что ей неоткуда ждать подкрепления или что она просто в нем не нуждается?
— Последнее должно представляться ему неестественным, — ответил Ломакс. — Проклятие, я знаю о ней все, и мне понадобилось немало времени, чтобы поверить в это.
— Ну хорошо, — согласился Айсберг. — Сегодня у вас там выдался горячий денек, и мы не станем сразу обременять Помазанного столькими проблемами. Я пошлю сообщение ровно через два стандартных дня, считая от настоящего момента.
— Договорились.
— И еще один совет, — сказал Айсберг.
— Какой?
— Кто-то всегда остается в живых, чтобы поведать о случившемся. Если хочешь, чтобы это был ты, позаботься, чтобы тебя не оказалось в рядах атакующих.
Айсберг прервал связь.
ГЛАВА 26
Когда Ломакс вернулся из космопорта, Помазанный ждал его.
Войдя в столовую, Ломакс обнаружил, что тарелка с фруктами для него уже приготовлена, и уселся на место, которое обычно занимал за столом. Он отпил большой глоток из своего стакана с водой, после чего принялся за уже очищенные и разложенные дольками цитрусовые.
— Похоже, убийство поднимает твой аппетит, — сухо заметил Помазанный.
Ломакс улыбнулся и покачал головой.
— Нет, Мой Господин. Но, побывав в этом пекле, я хочу пополнить свои запасы влаги.
— Ты не забыл о соляных таблетках?
— Надо же! — удивленно ответил Ломакс. — Я напрочь про них забыл.
— До тех пор, пока ты остаешься на Новой Гоби, ты всегда должен держать их при себе, — сказал Помазанный. — Ты один из самых ценных моих людей. И мне совсем не хочется потерять тебя из-за теплового удара.