Прорвать Блокаду! Адские Высоты
Шрифт:
– Сейчас посмотрим… – Санинструктор, Шмелев, кажется? – ловко выхватил нож и вспорол брючину вместе с кальсонами.
– Ух, мать твою! – пронеслось по взводу.
Осколок вошел в правую пятку Тиунова и прошел под кожей, выйдя на пояснице и распоров мышцы голени, бедра, ягодицы.
– В сознании? – спросил комвзвода.
– Не… – качнул головой санинструктор. – В госпиталь надо его.
Тиунова переложили на шинель и потащили к госпитальному вагону.
Зампомкомвзвода горестно качнул головой, провожая взглядом
– Вот и отвоевался Ванька.
– Почему отвоевался? – не понял лейтенант.
– Пока он по госпиталям проваляется – мы и войну закончим!
– По вагонам! По вагонаааам! – понесся крик вдоль состава.
Лейтенант Кондрашов и его бойцы побежали к вагону, хлюпая сапогами по канавной жиже.
А сержант Пономарев крикнул на бегу:
– Не волнуйтесь за бойцов! В госпитальном доедут!
Когда эшелон тронулся, Кондрашов внезапно задремал. И в дреме он повторял про себя:
Эшелоны, эшелоны… Тут платформы, там вагоны. Здесь пиликает гармошка, Там в котел кладут картошку. Эшелоны, эшелоны… Кто забудет, кто запомнит? Кто-то ляжет на Неве. Кто-то в дальней стороне. Эшелоны, эшелоны… От Приморья и до Дона Едет на войну Россия. Из Чукотки, из Сибири. Эшелоны, эшелоны… Танки, самолеты, кони. Мужики со всей страны. Эшелоны – кровь войны…Эшелон прибыл ночью.
Взвод стоял, откровенно зевая, перед вагоном и дожидался команды. Лейтенант Кондрашов ходил перед строем и нервничал. Хотелось двигаться куда-то или спать лечь. Хуже нет – встать в три часа ночи и ничего не делать. А скоро рассвет – хоть и август, но это север. Скоро светать будет. А они все стоят и стоят.
– Товарищ лейтенант! Разрешите обратиться! – подал голос один из бойцов. – Куда приехали-то?
Если бы комвзвода знал бы сам – тогда бы непременно ответил.
Но он не знал, поэтому и ответил:
– Куда надо, туда и приехали, товарищ боец!
Сержант Пономарев подошел к лейтенанту и тихонечко сказал:
– Так, может, в вагоне пока посидим? Чего под дождем-то мокнуть? Вона, и гроза сверкает!
Лейтенант заколебался. И впрямь – чего стоять-то?
С другой стороны, был приказ – выйти из вагонов, строиться и ждать. Сомнения прервались мгновенно – после того как вагоны дернулись и поплыли мимо взвода обратно на восток.
– Не курить! – закричал
А вагоны набирали ход. Вот они замелькали мимо… Вот поезд исчез в темноте августовской ночи сорок второго года.
За спинами солдат открылись какие-то дымящиеся развалины. Мимо них по перрону бегали люди в военной форме, что-то где-то гудело, фырчало, лязгало.
– Стоим и ждем, – скомандовал лейтенант. И снова зашагал вдоль строя. Ожидание затягивалось.
Кондрашов ходил туда-сюда и считал шаги. Двадцать туда – двадцать сюда. Он шагал, стараясь не ступать на трещинки асфальта на узком перрончике. Но трещинок было много, а он боялся показаться смешным, поэтому все ступал и ступал на трещинки.
Наконец к нему подбежал адъютант командира роты:
– Товарищ лейтенант! Товарищ старший лейтенант собирает командиров взводов!
– Пономарев! – крикнул лейтенант. – За старшего!
И побежал к месту сбора.
– Здорово, Леха! Как добрался? – засмеялся, увидев однокурсника, лейтенант Москвичев.
– Здравствуй, – сдержанно поприветствовал командира первого взвода Кондрашов. По мнению Кондрашова, Москвичев уж очень фамильярно себя вел. А по мнению Москвичева, Кондрашов уж очень был серьезен.
– Плохо добрался. Раненого сняли после бомбежки, – сказал Кондрашов.
– А у меня все отлично! Представляешь, я немца чуть не сбил! Стреляю в него и чувствую – попал! Ну, ты же знаешь, как я в училище стрелял! И он в сторону. Думаю, сбил, а он…
– Трепло ты, Серега, – мрачно сказал лейтенант Павлов. И тоже Серега. Все трое закончили ускоренные курсы, и всем троим удачно свезло попасть не только в один полк, но даже и в одну роту. – Все бы тебе ржать.
Москвичев подкрутил усы а-ля Буденный и ответил:
– А чего грустить-то?
А вот у Кондрашова усы, как назло, расти не собирались. Так. Пушок цыплячий.
– Товарищи командиры! – прервал их вечную шутливую пикировку командир роты. – Внимаем сюда…
И начал инструктаж.
– Эшелоны дивизии прибывают на станцию Войбокало. Наша задача на сегодня – марш-бросок до деревни… Деревни Гайтолово. Там ожидаем нового приказа.
– Долго идти? – поинтересовался Москвичев.
– А ты за спину посмотри, – прервал комроты новый голос. Командиры оглянулись.
И только сейчас они увидели багровые всполохи по всему западному горизонту. Только сейчас лейтенант Алексей Кондрашов понял, что это не гроза. И только сейчас он услышал глухие звуки канонады.
Лейтенант попытался сглотнуть, но в горле вдруг пересохло.
– Вот туда нам и идти. Объясните бойцам – куда мы идем и зачем идем. Я так думаю, они и сами понимают. Но напомнить – не лишнее. Я, конечно, соберу парторгов и комсоргов ячеек. По всем линиям необходимо работать. Но, товарищи командиры, вы тоже должны следить за моральным состоянием своих бойцов.