Прорыв реальности
Шрифт:
– Нет, какие бюреры… Бюреры все там остались, в старой Зоне, у них пастырем мой коллега, отец Дормидонт. А этих я так и зову – карлы. Сталкеры небось свое название придумают, ну да то их дело. На бюреров же мои карлы почти совсем не похожи. Разве что телекинетики. Живут не стаями, а обособленно, мусор всякий не собирают, а главное – питаются в основном растениями, аки богопротивные веганы. Не знаю, что зимой с ними делать. Хотя раз такими умыслены, как-то прокормятся.
– Вы-то сами как сюда попали?
– Да как в Библии. И сказал мне Господь: встань, пойди в путь пред народом, – ответствовал поп. – На самом-то деле я местный, на улице Самокатной проживал, где водочный завод. Келья у меня там
Поп вздохнул.
– А ты-то сюда зачем? Не сталкер, говоришь…
– Брата я ищу. Вот. – Капитан вытащил фотографию Вадима и показал отцу Никону. – Не встречался вам?
Поп внимательно всмотрелся в снимок, отрицательно покачал бородатой головой.
– Нет, не видал. Дело доброе, но как же ты найдешь его? Москва, чай, не маленькая…
– Я примерно знаю место, где брат пропал. И вот еще что…
И Снифф рассказал священнику о своих «вещих снах». И о том, что сегодня сна не было…
Отец Никон внимательно выслушал капитана и сказал:
– Плохое место твой Филевский парк. Очень плохое.
– Почему, батюшка?
– Сектанты там обосновались. Зовут себя Выжившими, молятся идолам, чужих не любят. Если твои сны и впрямь вещие, или у брата артефакт есть, который их тебе передает, – вполне возможно, они зачем-то его у себя держат. Что же делать-то с тобой, раб божий капитан?
– Я дальше пойду, – решительно сказал Снифф. – Если можете чем-то помочь – помогите, буду благодарен.
– Сделаем вот так…
Поп открыл висящий на поясе большой кожаный кошель и порылся там. Достал что-то вроде обрывка кожаного ремешка, сунул Сниффу.
– Держи. Это для связи. Мои карлы приволокли, они часто непонятное притаскивают, я в основном выбрасываю, а вот насчет этого уразумел ненароком…
– И что с этим делать? – Снифф повертел в руках ремешок.
– Пока припрячь, а если надо со мной связаться – завяжи в петлю да повесь на ухо. У меня другая такая же, я тебя услышу, и ты меня услышишь. Как закончишь говорить – снова развяжи да убери, а то разрядится. Я не ведаю, на сколько заряда хватает. Иди осторожно, тут хотя и недалеко с виду, места неприятные, кругом каких только богомерзких созданий не бегает… Сам вот вынужден с оружием ходить. Иисус еще говорил – теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч.
И поп любовно погладил свой облезлый «укорот».
– Сколько их там хоть, этих Выживших? – поинтересовался капитан, собирая украденные карлами вещи.
– Того я знать не могу, но, полагаю, десятка два. И мужики, и бабы, последние небось поопаснее мужиков будут, ибо бабы… Ну, знаешь ты, к чему это я. На что баба способна, ага…
– Вы ж, батюшка, монах, наверное? – хитро улыбнулся Снифф. Отец Никон тоже расплылся в улыбке и сказал, наставительно подняв палец:
– Монах – это мужчина запаса! В тяжелую годину всегда призваться может.
Карлы заскрипели и залопотали. Неужто смеются, поразился капитан. Гаденькие все-таки создания, как только священнику не противно с ними возиться. Вот что крест животворящий делает, как говорится…
Отец Никон в сопровождении следующей на почтительном расстоянии паствы сопроводил Сниффа до Суворовского парка. Было уже совсем светло, и капитан только сейчас вспомнил, что даже не подкрепился с утра, только выпил немного с попом. Ладно, в парке всегда можно будет перекусить. Сяду на пенек, съем пирожок… Лишь бы самого никто не съел.
– Счастливо тебе, капитан, – пожелал на прощание отец Никон. – И да пребудет с тобой помощь небесная.
– С нами аллах и два пулемета, – машинально пробормотал
Капитан свернул с улицы и углубился в парк, оглянувшись на священника и его паству. Отец Никон, продолжая улыбаться, махал рукой вслед, а карлы, негромко вереща и толкаясь, выглядывали из-за микроавтобуса с эмблемой DHL.
Когда Снифф обернулся во второй раз, поп и карлы уже скрылись за ветвями деревьев, сомкнувшимися над тропинкой. Почему-то капитану стало грустно. Отец Никон казался частью того, старого мира, надежной и дышащей спокойствием. Никогда Снифф не был верующим, но живо представил, как они со священником пьют чай у костерка, а карлы подносят им блюдца с печеньем и читают для развлечения избранные места из Библии.
– Может, увидимся еще, святой отец, – пробормотал капитан и поискал в кармане кожаный ремешок-артефакт, не утерял ли. Ремешок был на месте.
С тропинки, которая впереди переходила в асфальтированную, Снифф свернул. Парк был довольно цивилизованный, первозданная зелень то и дело сменялась велодорожками, детскими площадками, даже памятник Суворову попался. Ну да, парк же Суворовский… Интересно, чего он тут делал, Александр Васильевич? Охотился, что ли?
На детской площадке с разноцветными веселыми лесенками и горками обосновалась колония неведомых тварей. Металлические и пластиковые трубы и поручни плотно обсели белесые комки, напоминающие ватные. Комки пульсировали, словно дышали, а некоторые едва заметно ползли. Агрессии в отношении Сниффа твари не проявляли, но он обошел площадку подальше.
В самом же лесу, то бишь в дикой части парка, все выглядело как обычно. Деревья, кусты, трава, цветочки. Белка пробежала, взмахнув хвостом. На белку Снифф среагировал, вспомнив не столь давнюю атаку беличьей стаи и эпическую битву с нею Зануды, но зверек даже не обратил внимания на капитана. Что-то цвиркнул сквозь зубы и маханул на осину, скрывшись в листве.
В парке немудрено было заблудиться, хотя Снифф и пытался выдерживать направление. Он всерьез рассчитывал добраться до завода имени Хруничева максимум через несколько часов и прикинул, не спуститься ли к реке. Река никуда не денется, и если идти вдоль берега, упрешься фактически в завод. Правда, судя по карте, там открытое место, частично цивилизованная бетонированная набережная… Пляжи небось, ресторанчики разные, видно все как на ладони, и мало ли что завелось в воде.
Но когда Снифф прошел мимо двух перевернутых лавочек во второй раз и уперся в ту же населенную ватными комками детскую площадку, он понял, что реки не избежать. Если только ему удастся к ней выбраться…
Прошло два часа. Снифф все так же плутал по зарослям, понимая, что дело нечисто. С ориентацией у капитана всегда был порядок, и одно дело – ненадолго заблудиться в незнакомом парке, но совсем другое – не выйти к такому мощному ориентиру, как река. Причем находящемуся в двух шагах.
Несколько раз Сниффу казалось, что он уже чует свежесть большой воды, он ускорял шаг, но снова и снова выходил то к детской площадке, то к летней кафешке с мрачными запыленными стеклами, возле которой толпились усыпанные опавшими листьями столики. Устав и плюнув, капитан уселся за крайний столик и съел банку фасоли в томатном соусе. Вокруг было тихо и спокойно, раздражала лишь приоткрытая дверь кафе, поскрипывающая на ветерке. Зайти, что ли, внутрь, проверить, что там полезного есть, подумал Снифф… Нет, запасов и без того достаточно, а внутри темновато, мало ли, кто там мог поселиться или спрятаться. Не стоит искать на свою задницу приключений, их и без того достаточно. Собаки вон чуть не захавали, если бы не Квазиморда на своем уборочном грузовичке, сейчас вполне могли бы капитанские косточки глодать.