Прорыв выживших. Враждебнные земли
Шрифт:
— Наоборот, Петрович, — парировал Рюмшин, — говорит о том, что люди Ирбиса умеют проявлять разумную инициативу. И отлично знают, кто есть ху в дивизии. То есть их разведка щи хлебает не лаптем. В пример некоторым.
Махонько снова попытался сжаться. Командир кивнул Пилькевичу.
— Суть сообщений: Рахмановы готовы добровольно присоединиться к нам при условии совместных боевых действий против Ахмадова, нацеленных на его уничтожение.
Офицеры снова зашумели. Неожиданное заявление…
— Амонатов — продолжил Андрей, —
Теперь все молчали. Одно дело Матча, а совсем другое Пенджикент. Такого никто не ожидал.
— И наконец, главный герой. Всего лишь заявляет о своем миролюбии. Клянется, что первым не нападет, и от нас ожидает того же.
— Ничего нового, — подал голос Махонько.
— Ну-ка, ну-ка, Григорьич, поподробней.
— На днях джигиты Ахмадова, — капитан был доволен возможностью реабилитироваться, — предприняли очередную попытку штурма Сангистана. На этот раз очень серьезными силами, с применением артиллерии и «брони». В первый же день разнесли матчинские укрепления вдребодан. А ночью матчинцы совершили диверсию, в результате которой была уничтожена практически вся техника противника, нанесены серьезные потери живой силе, а оставшееся войско полностью деморализовано. Серьезные потери в офицерском составе, хотя сам баши не пострадал. В общем, джигиты просто бежали. После этого Ахмадову только и остается, что просить всех о мире. Но и матчинцы напуганы, ищут сильного союзника. Понимают, что второй раз может и не повезти.
— Паша, — спросил Пилькевич, — ты можешь сказать, что это была за ночная операция? Может, тебя в ней что-то удивляет?
— Что-то? — вскипел Махонько, — да это загадка почище Ирбиса! Подобраться ночью к позициям врага, бесшумно убрать часовых, заминировать половину расположения противника… Всё это так, что тот ничего не заметил… А потом рвануть одновременно, да еще со звуковым сопровождением! Откуда в Матче такие спецы? Я не уверен, что наши смогут сотворить подобное. Такое по зубам только профессионалам высочайшего класса! А тут вчерашние дехкане под командованием бывшего сержанта. Бред.
— Ты не бредкай, Григорьич. Ты предположения давай.
— Три у меня предположения, и все фантастические.
— Про инопланетян можешь пропустить.
— Пропущу. Это реалистическое.
— А фантастическое?
— Первое. Сержанту Рахманову всё же удалось за одиннадцать лет натаскать группу бойцов с необходимым уровнем. Фантастика заключается в том, что сам сержант этой подготовки не имеет, и иметь не может. Только стандартные навыки десантника, отслужившего срочную. А это все же совсем не то.
— М-да… — скептически протянул Метанов.
— Второе, — не обращая внимания, продолжил Махонько, —
— Тоже не версия, — согласился Рюмшин.
— И последнее. Появилась новая сила. Новый игрок на политической карте Таджикистана. Опять же совершенно неясно, кто это такой, где прячется, чем занят и так далее. Для подготовки интересующих нас отрядов нужна неплохая база. А нам прекрасно известно, кто и где находится в стране.
— Да? — скептически хмыкнул начштаба. — А скажи, Паша, сколько у тебя бойцов уровня Галочки? То есть, старшего лейтенанта Андреевой?
— Галки? — удивился Махонько, — да считай, что и нет. Пара мужиков, может, и справятся, но благодаря грубой силе. Она уникум.
— Так вот, твой уникум утверждает, что сегодняшний гость — боец ее уровня.
— Что? — Вопрос был задан хором. Оно и понятно…
— Старший лейтенант Андреева утверждает, что «язык» Ирбиса — очень сильный боец. А если учесть, что за всё время деятельности Посредника не известно ни об одном «несчастном» случае с его людьми, есть основания полагать, что подобная подготовка — типовая для всей группы.
— Ни фига ж себе, — выдавил Махонько, уже ожидая очередного разноса. Однако, Рюмшин и сам был ошарашен.
— Это еще не всё, — продолжил Пилькевич, — ни один человек Посредника не приходит к одному адресату дважды. Сколько людей должно участвовать в работе для выполнения данного условия? — он оглядел присутствующих и договорил: — минимум полсотни. С учетом возможностей изменения внешности. Скорее, больше. И еще. Все «глаза и уши» очень молоды, не старше восемнадцати. А это что означает?
— Не тяни, Андрей! — воскликнул полковник, — любишь ты театральные эффекты!
— Это означает, что готовить их начали лет в шесть. Сразу после Войны. И база у Ирбиса есть.
— Может, ты еще скажешь, где она находится.
— Не скажу. Но где-то же прячется сам Ирбис. Вот там и база. И Сангистанская операция ему вполне по силам.
— Предположим, ты прав. Но смысл Ирбису помогать Матче?
— Например, сохранение напряженности. И, соответственно, необходимости в его услугах.
— Но это означает, — задумчиво сказал полковник, — что в случае нашей войны с Ахмадовым на его сторону может встать еще одна сила. Причем, достаточно серьезная.
Рюмшин некоторое время сидел неподвижно, потом покрутил головой и произнес:
— М-да… Ладно. Какие будут предложения по сути полученных предложений? По младшинству. Капитан?
— Хорошо бы придавить гниду, — сказал Метанов, — но воевать нам сейчас не с руки. Да и с Ирбисом разобраться надо. И с матчинской историей.