Прорыв

Круз Андрей

— Есть. Понял, — откликнулись снайперы.

Между тем Бурко с Пасечником выбрались на трибуну, а Салеев встал сбоку от неё, разговаривая с каким-то человеком в чистой спецовке, который активно кивал и время от времени показывал рукой в сторону реки.

— Так… выставились… — пробормотал бородатый. — Чего ждём? А ждать уже и нечего. Внимание… огонь!

Две винтовки грохнули разом, выдув в стороны струи раскаленных газов из дульного тормоза и послав в дальний полёт две тяжеленные пули. И тут же, через доли

секунды, когда ещё не только звук выстрелов, но и первые выпущенные пули не достигли цели, самозарядные винтовки ударили повторно, а затем снова, уже в третий, четвёртый и пятый раз, как бы закрепляя результат.

— Минус один! Два! Три! — скороговоркой отсчитал бородатый и тут же крикнул: — Отходим! Кот, сигнал!

— Есть!

В заводском дворе бегали, суетились, кто-то залегал, из-за угла выдвинулись две бронемашины, водя стволами крупнокалиберных пулемётов, но заметить уже никого было нельзя. А понять сразу, что снайперы стреляли более чем с полутора километров, бывает обычно трудно, непривычная это дистанция.

Фальшивые «мародёры» ураганом слетели по лестнице, и ещё через минуту ЗИЛы рванули со двора, распугивая эхом завывающих моторов птиц ворон на деревьях.

Отход был коротким, но по путаному и извилистому маршруту, чтобы исключить риск преследования. Остановились у высокого металлического решётчатого забора, тянувшегося вдоль набережной, прямо с крыш кузовов перепрыгнули через него и со всех ног побежали к реке, где еле слышно постукивали лодочные моторы. Два серых пластиковых катера покачивались на мелкой речной волне у самого берега, два пулемёта уставились стволами наверх, готовые прикрыть отступающих. Но прикрывать не пришлось, всё прошло по плану, и вскоре две лодки, завывая мощными моторами, понеслись вниз по реке — водный маршрут никакими блоками и КПП не перекрывался.

Иван Усимов, опер

5 июня, воскресенье, день

— Ты охренел. Не может быть, — сказал стоящий во дворе КП Усимов, когда к нему прибежал с вытаращенными глазами радист.

— Да правда всё, охрана связалась, все в панике. Вот текст! — Радист размахивал бумажкой. — Снайпера их завалили, стреляли с крыши откуда-то.

— Всё! Понял я. Давай на своё место, сейчас обмен такой пойдёт… — отправил радиста Иван.

Из дома выбежал Баталов, которому тоже сообщили по короткой связи.

— Иван, слышал?

— Слышал, — кивнул тот. — И Главный, и Пасечник, и Салеев. Всю верхушку выбили. Кто бы это?

— Хрен его знает, — пожал плечами военный. — Есть идеи?

— Если только на тех, с кем на встречу лететь собирались завтра, — пожал плечами опер. — Там большой напряг ожидался, вот те и могли решить разрулить по-своему. Но это теория, толку от неё около нуля. Что делать дальше будем?

С этими словами Усимов поглядел в глаза бывшему наёмнику.

— Мы тут за главных

остались, — пожал плечами тот, сложив мощные руки на груди. — Я у Салеева замом был, командование ко мне переходит. Что скажешь?

— Аналогично по «Пасеке», — ответил Усимов. — Оверчука больше нет, Ерёменко нет, моя очередь, так сказать.

— Да, Ерёменко накосячил, — несколько некстати ввернул Баталов. — Замом по науке теперь кто остаётся? Без него нельзя, это доход.

— Зам по науке у нас в подвале сидит, — усмехнулся Иван. — Умный, хитрый, все ходы знающий, какой нужен.

— Я так понял, что с остальными они накосячили немало, — заметил Баталов. — Тоже грех всё прощать. Да и вообще…

— А нам только Домбровский нужен, — улыбнувшись, ответил Усимов. — Остальные лишние. И ещё у Бурко были с собой компакт-диски с допросами, надо бы их изъять и ко мне в сейф спрятать.

— К нам в сейф, — поправил его Баталов. — Копии снимем.

— Договорились. Граната есть?

Баталов молча похлопал по гранатной сумке.

— Тогда пошли вниз.

Стальная дверь в подвал захлопнулась за спиной, со всех сторон обступила тишина.

— Дай гранату, — сказал опер, протягивая руку.

— Я сам, — ответил Баталов, отстраняя того от двери.

Громыхнул тяжёлый замок, дверь открылась. В пустой тесной камере без мебели сидели на полу двое — испуганные, грязные, один с кровью на лице, потому что Бермана «ломали» быстро и энергично.

— Привет, — сказал Баталов и закатил внутрь РГД-5.

Дверь захлопнулась, оттуда приглушённо донеслись крики, затем грохнуло. Грохнуло неожиданно громко, а крики затихли.

Ещё дверь, за которой обнаружился перепуганный почти насмерть Домбровский.

— Николай Ильич, — улыбаясь, обратился к нему Усимов, — должен сообщить вам пренеприятнейшее известие… — Тут он выдержал паузу, с удовлетворением наблюдая, как на штанах системного аналитика быстро расплывается тёмное пятно. — Господин Бурко погиб в результате покушения на него со стороны неизвестных. С ним погибли генерал Пасечник и полковник Салеев. Покушение произошло на торжественном митинге по поводу запуска литейного цеха.

— Как? — не понял тот, даже не замечая своего конфуза.

— Снайперы застрелили, — ответил Усимов на вопрос «как». — С крыши, из дальнобойных винтовок. Хорошие снайперы, профессионалы. Но разговор не об этом, в общем, а о том, что у нас есть с вами прекрасная возможность забыть все неприятные разговоры, что велись в этом здании.

— Не понял… — совсем растерянно сказал Домбровский.

— Власть сменилась, если проще, — ответил тот. — На место Главного кандидатур нет. И не будет, Главный был один. Я заменил Пасечника, майор Баталов — Салеева. Вы возвращаетесь на свою работу, потому что кто-то должен рулить наукой. Мы не сумеем. Согласны?