Прощание Горгоны
Шрифт:
Он весело засмеялся и махнул адъютанту рукой. Тот ловко смахнул с медицинского столика пузырьки и стаканчики, установил передо мной небольшой ноутбук и застыл в ожидании дальнейших распоряжений.
– Взгляните, коллега, – сказал генерал. – Вам будет интересно.
Его толстые щеки порозовели от восторга.
– Они вышли с нами на контакт! Это уже научный факт!
На экране появилась Горгона. Я впервые видела ее грозный лик и таинственную мощь холодного взгляда. Над ее головой мелькали светляки трассирующих пуль. У верхнего края все больше и больше разрасталось красное пятно. Вся
– Что скажете? До чего зрелищно! Посмотрим еще разок?
Я положила ладонь на квадратную лапу генерала.
– Чем кончилась погоня за тем человеком, которого я отследила?
– Да хлопнули, наверное, где-нибудь! Разве эти бездельники могут тонко сработать? Разгоню всех, ей Богу! Займусь вами, «гостями»! Но об этом мы поговорим позднее, когда вы поправитесь…
Суета закончилась не скоро. Я с облегчением вздохнула, оставшись одна. На мой призыв к Королеве пришел добрый отклик. Через минуту дверь отворилась, и в камеру шмыгнула повариха. Она хитро подмигнула мне, и за ее спиной показалась Рыженькая. Она бросилась мне на грудь.
Как здорово, что они живы и пока находятся вне опасности.
– Все хорошо. У нас здесь много друзей. Они обещают вывести нас на свободу. Королева говорит, что подготовила для нас ход из подвала. Мы ждем только вас…
Рыженькая шептала какие-то слова, гладила мои руки, но все теряло смысл и ценность. Моя слабость была плохой защитой. Тело подчинилось мощному призыву, и только одинокая слезинка могла бы рассказать, как я не хотела насилия этой непреклонной воли.
То был он – мой желанный художник. Его глаза сорвали с меня печали, заботы и одежды… Его руки были нежными и требовательными. Он уносил меня к пурпурным морям моей страсти, где на пушистой зеленой траве сияли капли росы, и я лишь шептала: «Ну что же ты медлишь…» Поцелуи душили меня, заставляя кричать от невыразимого наслаждения. «Пусть все летит кувырком…»
Какая-то часть меня с удивлением следила, как исчезают мои силы, чувства, сознание. Я растворялась в необычно податливом и безгранично пустом пространстве. Все превращалось в ничто. Но какая-то частичка меня с тревогой следила, как его воля сминает меня, с каждой секундой опустошая все больше, с каждым мигом меняя обличие нежного любовника на жестокого тирана.
Бездонная пропасть раскрылась передо мной. Я падала в нее, и только изумление от чудовищной подлости оставалось в душе, да и то недолго. Маленькая часть меня следила, как распадался рассудок обезумевшей и обманутой женщины. Осторожно и тщательно этот крохотный кусочек сознания оградил себя стеной, сократив свою деятельность до простейшей задачи – выжить, уцелеть.
Кто он? Откуда такая сила? Зачем все это нужно? Ответы падали в бездну, куда удалялась и я. Можно было понять его разумом. Непревзойденное искусство опроса, полное снятие информации, пробой полей на пике сексуального порыва. Но как объяснить несчастному сердцу, что единственный смысл жизни и борьбы за свою душу был оборван чужой и грязной игрой.
Внезапно
– Рыжик, – тихо позвала я, не желая верить глазам. – Рыжик!
Этот вопль наполнил камеру, мой мозг и всю пустоту пространства, которое прежде было моим телом. Маленький, еще живой кусочек сознания разлетелся вдребезги, унеся боль, усталость и мое непонимание. Горгона знала все.
Эта рыженькая девушка вклинилась в мощный поток и перевела на себя энергетический удар, направленный в сознание умиравшей подруги. Она сожгла свой мозг, спасая ту, которой пророчили смерть.
– Рыжик, – прошептал Горгона, с трудом произнося незнакомое слово.
Она встала на колени. Белые продольные полосы света заискрились на янтарной ауре. Повариха тупо смотрела на нее, сжимая руку мертвой девушки. Горгона шептала молитву на итальянском языке. Эту молитву читал над ней Парризо, когда отравил ее, решив, что подобная смерть будет меньшим злом, чем пытки ревнителей церкви. Он не знал, что на рассвете пять всадников другого запредельного мира ждали ее в условленном месте. Он не знал, что его смертельный яд помешал великому плану. Он не знал, что потребуется почти восемь столетий мук и страданий, восемь веков ожидания и веры, восемь веков нерушимой клятвы истинных воинов…
– Простите, но мне удалось превратить вас в Горгону только с помощью таких радикальных мер!
В дверях стоял полковник из архива. Довольная усмешка на красивом лице Историка, фантом художника этого маньяка-импотента, изощренные комбинации из событий, стремлений и людей, та мертвая и выпавшая из игры фигурка юной девушки – все это нуждалось в расплате…
– Кто мог подумать, что она окажется с вами, – сказал он, уловив угрозу.
Разряды молний скрестились на его груди. Одежда вспыхнула и, почернев, опала пеплом, обнажая красное одеяние джаера. Тяжелое перекрытие потолка скользнуло на него, но он едва заметным движением убрал окружавшие их декорации. Пропала повариха, своды потолка и бетонный пол. Темное небо усеяли звезды. Светало. И в бледном тумане виднелись фигуры пятерых всадников. Один из них поскакал навстречу. На медных доспехах блистал священный царственный знак. Лицо, покрытое шрамами, было знакомым и близким.
– Джаер, еще не конец, – твердо сказала Горгона.
Джиннат склонился над поверженным телом погибшей девушки и вдохнул искру жизни.
– Еще не конец, – повторила Горгона.
– Остальное решать не вам! Это говорит джиннат Сах, свидетель истории!
Верный друг легко приподнял ее и усадил в седло перед собой. Горгона обернулась, взглянула на рыженькую девушку, на джаера, который помогал той встать, на темные холмы с черными силуэтами корпусов института. Она прощалась и прощала этот мир. Впереди ее ждал свет далекого Престола.