Прощание на бис

Куилтер Питер

Катерина. Ты разве не в зале?

Даниэл. Я знаю финал. Они продадут вишнёвый сад. Промучаются три часа и продадут…

Катерина. Но это прощальное выступление твоей матери. Её триумф!

Даниэл. Меня интересует моя мать, не актриса на сцене. (Катерина смотрит на него с явным изумлением.) Это всего лишь спектакль. Не самое важное.

Катерина, озираясь, будто хочет сказать нечто крамольное, плотно прикрывает дверь гримёрки.

Катерина.

Тише-тише. Актёры перережут тебе горло, если услышат.

Даниэл смеётся.

Я знаю, это только спектакль. Подмостки. Не более. Актёры тоже иногда об этом вспоминают. Но потом опять забывают. Как будто мир обрушится, если они забудут текст или плохо сыграют. Искренне верят. Но не надо забывать, как много сцена значит для них. Я серьёзно…

Даниэл. Конечно ты знаешь. Ты же давно работаешь в театре. Ветеран….

Катерина. Не издевайся. Хочешь пить? Чайник горячий. Фруктовый или цветочный?

Даниэл. Звучит не слишком заманчиво… Скорее отвратительно. Сделай лучше «Кровавую Мэри»?

Катерина. Я же не бармен. (наливает чай.) Не питай иллюзий.

Даниэл… А что ты делаешь, когда её нет? Когда она на сцене.

Катерина. Стараюсь немного отдохнуть. Расслабиться… Съедаю несколько шоколадок, которые ей подарили. (с улыбкой.) Потом пытаюсь скрыть их пропажу.

Даниэл. Скрыть? Зачем? Их же так много?

Катерина. Это правда. Чего только не несут — конфеты, духи, игрушки, спиртное.

Один сумасшедший всё время посылал рыбу.

Даниэл(изумлённо). Какую рыбу?!

Катерина. Самую разную. Свежую, солёную. Красную, белую… Однажды принёс золотую — в аквариуме… Покоя от них нет…

Даниэл. И что, не можешь выйти из театра? Прогуляться…

Катерина. А если что-то случится? Пятно на костюме, оторванные пуговицы или выпавшие волосы из парика. Я всегда начеку, как пожарная команда. Мне так спокойнее. А ещё я люблю когда в театре никого нет. Нет зрителей, пустые ряды кресел в свете тусклой лампочки дежурного света. Пустые гримёрки. Штиль перед бурей. (передаёт ему чай.) Вот твой напиток.

Даниэл. Благодарю.

Катерина. Не благодари, пока не попробовал.

Даниэл отпивает глоток, лицо вытягивается

Твоей маме нравится. Помогает расслабиться.

Даниэл. Фу. По мне это невкусно. Какая может быть релаксация? (садится.)

И что ты будешь делать? На следующей неделе, когда она уже будет в Альпах?

Катерина. Другое шоу. Другая актриса. А может, вообще уйду из театра…

Даниэл. Так просто? И никаких эмоций?

Катерина. Зачем ты меня обижаешь?

Даниэл. А работу найти легко?

Катерина. Если ты костюмер Лидии

Мартин, можешь выбирать. Ты — нарасхват. Всегда найдётся какая-нибудь «гранд-дама», которой нужна помощница на побегушках, готовая молча сносить оскорбления.

Даниэл. А я, дурак, думал, рабство у нас уничтожено.

Катерина. Да, но они забыли включить в список одевальщиц. Но, как ни странно, мне нравится. Заботиться о них, помогать. И счастлива, когда нужно, сказать пару-тройку слов одобрения или поддержки. Поверь, многие шоу не дожили бы до финала, если б костюмер не сказал нужные слова в нужное время. У нас всегда есть несколько комплиментов про запас… Если начнётся истерика. И я люблю, когда всё висит на волоске, быть на острие ножа. Когда всё вместе — сумасшествие, тревога, слёзы, конфликт… Тебе бы не хотелось быть частью подобного безумия?

Даниэл молча медленно поднимает руку к виску. Качает головой.

Не удивляйся, это в самом деле завлекательно. Лучше, чем любая пьеса. И ничего не повторяется…

Даниэл. Похоже, костюмерам после работы нужны годы лечения.

Катерина. Да, но кто из нас скопил нужную сумму?! Платят так мало. Хочешь шоколадку?

Даниэл(со смешком). Не рискну — вдруг застукают. (после паузы.) Уверен, ты ей нравишься.

Катерина. Мы симпатизируем друг другу.

Даниэл. Ей будет сильно не хватать тебя.

Катерина. Ты думаешь? Не уверена, что она даже вспомнит моё имя через годик-другой. Удивительно, как быстро они вычеркивают нас из памяти. Как только шоу закрывается.

…Я в самом деле привязалась к ней.

Даниэл. Весь мир любит её. Без памяти. До безумия. И все чего-то хотят.

Катерина. Нет, я не это имела в виду. Я в самом деле люблю её…

Пьют чай.

А как ты, Даниэл? Любишь её?

Даниэл. Из меня любовь выбили в детстве. Ей было на меня наплевать. Отец и то был лучше. Занимался со мной спортом, возил в парк аттракционов…

Катерина. А мать?

Даниэл. Что мать?! Репетиции, съёмки, спектакли… Кто её видел?

Катерина. Всё имеет свою цену. Чем то надо жертвовать ради успеха.

Даниэл. Вопрос лишь в том, сколько ты готов за него заплатить. И кем пожертвовать…

Катерина. Но у неё действительно не было времени. Зато у вас бывали лучшие люди эпохи — писатели, художники, режиссёры… Она рассказывала. Дарили тебе подарки… Игрались. Разговаривали. Это тоже часть воспитания. У меня такого не было.

Даниэл. Может оно и так. Но никто не может заменить родную мать — ни клоуны, не учёные. Даже великий выдумщик Сальватор Дали…

Катерина не отвечает. Она поправляет подушки на диване, раздвигает вешалки с костюмами на стойке, включает трансляцию. Чуть приглушено слышны звуки происходящего на сцене, голоса актёров.