Прощание на Поцелуевом мосту
Шрифт:
– Я думаю, что если будет предложена рыночная цена, то фонд не откажет вам.
– Вот и славненько. Думаю, нам есть о чем побеседовать, – заключил Иноземцев. – Через недельку встретимся и обсудим. Только не планируйте на это время других встреч. Если договоримся, то сразу и оформим сделку. Старые знакомые должны доверять друг другу.
Знакомство было шапочным. Просто несколько лет назад была встреча, за которой не последовало ничего, да ничего и не могло последовать.
Вера летела в экономклассе. Когда в Шереметьево самолет оторвался от земли, сидящая
– Господи, хоть бы долететь…
– Боитесь летать? – обратилась к ней Бережная.
Женщина даже не повернула головы:
– Не то слово.
Ее трясло от страха, она закрывала глаза и тихо плакала, а потом у нее и вовсе прихватило сердце. Еще не прошло и получаса полета. Вера подбежала к стюардессе, и та спросила у пассажиров, есть ли среди них врач.
Врач нашелся, и как раз кардиолог. Пожилую женщину уложили на сиденья, а Бережной, из-за отсутствия мест в экономклассе, предложили продолжить полет в бизнес-классе без всякой доплаты.
В бизнес-классе летели всего двое мужчин. Еще молодых, но уже известных: один – министр экономического развития Дмитрий Захарович Иноземцев, а второй – его заместитель, Борис Борисович Софьин. С ними еще летела бутылка дорогого виски, из которой они время от времени плескали в свои стаканы с тающими кубиками льда янтарную жидкость. Мужчины оживленно беседовали и весело смеялись. Не прошло и пары минут после того, как Бережная стала их спутницей, к ней подошел сам Иноземцев и сказал, что у нее очень знакомое лицо. Дмитрий Захарович наклонился к ней совсем близко, глаза его блестели, и Вере стало понятно, чего он хочет на самом деле.
– Вы в прошлом году в Майами не отдыхали? – поинтересовался министр.
– Нет, – ответила тогда она.
– А на Сейшелах?
– Времени не было туда заглянуть.
– А кем вы работате?
Бережная задумалась – не признаваться же, что она майор юстиции, – и ответила:
– Финансовым консультантом.
– Так, значит, нам по пути. Мы тоже летим в Давос, на финансовый форум.
Он опустился в кресло рядом, а Софьин наблюдал за ними, готовый подойти в любой момент.
– Я не в Давос, а в Цюрих по делам, – раскрыла цель своей поездки Вера.
– По каким? – игриво поинтересовался Дмитрий Захарович.
– По служебным.
Он наклонялся к ней все ближе и ближе, пытаясь придать своему голосу проникновенное звучание, уверенный в своей красоте и неотразимости.
– Может, вам нужна помощь? – уже почти шептал он. – У меня большие возможности.
Вера задумалась, стоит ли принимать помощь от министра, расслабленного дорогим алкоголем, и задала встречный вопрос:
– Вы можете вытащить из «Цюрихер Кантональбанка» средства, заблокированные на счету моего клиента?
– Можем обсудить и этот вопрос, – вкрадчиво улыбаясь и почти прижимаясь к ней, шепнул министр. – За какие преступления заблокирован счет?
– Банк решил, что эти средства добыты незаконным путем, иными словами – вымогательством и взятками. Вы готовы позвонить
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Дмитрий Захарович и немного отстранился. – Ха-ха-ха, – продолжал веселиться он, отодвигаясь еще дальше.
И внезапно спросил, уже спокойно и серьезно:
– Виски с нами выпьете?
Тогда Вера отказалась. Но потом, когда из-за снегопада над Германией пришлось сесть в Мюнхене, она все же выпила с ними немного белого вина. За четыре часа нахождения в баре аэропорта поговорили о многом. Хотя Бережная больше слушала бахвальство молодых чиновников. И тогда узнала, что Дмитрия Захаровича, за несколько лет до этого назначенного заместителем министра, всесильный Березовский назвал Дезиком, и это прозвище крепко пристало к нему. Иноземцева теперь так называли все, и неизвестно, нравилось ли ему самому такое прозвище, но он не обижался. И вообще министр показался Вере веселым и беззаботным, уверенным в своих возможностях и в своем будущем.
А при расставании в аэропорту Цюриха, оставшись наедине, Дмитрий Захарович спросил:
– Вы серьезно можете решать вопросы со швейцарскими банками?
– Вообще-то я прилетела договариваться со швейцарской прокуратурой, – ответила тогда Бережная.
И она не соврала. Вере действительно нужно было помочь разблокировать счета маленькой швейцарской фирмы, на которые вдруг упали пятьдесят миллионов евро. Фирму открыл слишком самоуверенный российский коммерсант, для того чтобы закупить в альпийской стране крупную партию лекарств. Коммерсант рассчитывал оставить свою маржу у швейцарских гномов. Бережная согласилась помочь подследственному при условии, что он поделится с родиной, заплатив всю сумму налогов.
– Вы можете мне пригодиться, – шепнул при расставании Дмитрий Захарович.
Протянул ей визитку с золотым гербом, не отдавая, достал из внутреннего кармана пиджака золотую авторучку «Монблан майстерштук» и записал поверх российского герба номер телефона.
– Мой личный, – сказал он. – даже президент об этом номере ничего не знает, а следовательно, телефон не прослушивается.
Бережная посмотрела на визитку, на номер, а министр, воспользовавшись заминкой, стремительно наклонился и поцеловал Веру в щеку, не обняв даже.
– Я верю, что скоро мы увидимся, – тихо произнес он.
Больше они не виделись.
Прошла ровно неделя после телефонного разговора с Дезиком. Вера почти забыла о том звонке. Точнее, не вспоминала всю неделю, занимаясь своими делами, которых хватало с избытком. Иноземцев вновь так и не позвонил. Вероятно, акции ему не особенно нужны. А у нее сейчас хватает забот и без бывшего министра.
С тем крупным банком началось взаимовыгодное сотрудничество. Попыток взломать его защиту больше не было. А через несколько дней «Ройял Бэнк оф Канада» попросил прислать русского специалиста для обмена знаниями с их специалистами.