Прощай, Алиса!
Шрифт:
— Пошли быстрее! — заторопила ее Таня. — А то все самое интересное пропустим!
Гинта покосилась на нее, но шагу прибавила.
В темно-сером небе проступали башенки бражниковской крыши, а чуть ниже, в ореоле автомобильных фар, мелькали тени.
— Так это же… — ахнула Таня. — Господи! Это же у Алискиного дома что-то случилось!
Выдернув ладонь, Таня припустила вперед, неуклюже отклячив зад и шаркая по пыльной дороге шлепками. Обхватив себя за локти, Гинта быстро шла за ней.
Стоило им приблизиться к небольшой толпе, собравшейся
— Так это ж Витька Бражников! — вытянув шею, заохала одна из женщин. Стянув на груди цветастую шаль, она покачала головой и перекрестилась. — Никак грохнули? Ой-ёй… ну и… — Мужчина, по-видимому, ее муж, толкнул ее в бок, и женщина умолкла, прикрыв рот кончиком шали.
— Сначала, видать, по колесам пальнули. Чтоб остановился, значит. А потом и самого… того…
— Шо, думаете, всё? — спросил кто-то из темноты.
Гинта подобралась поближе и теперь смотрела на тело через плечо другой женщины.
С земли донесся стон, и все хором ахнули, будто ими руководил дирижер.
Приехала скорая. Врач вылез из машины и тоже стал всех гнать, прося очистить территорию.
— Живой… — с едва заметным неодобрением пронеслось по толпе. — Видать, бандитские разборки! Вон как его скрючило…
— Хребет перешибли, — опять перекрестилась женщина с шалью. — А жена-то его, жена-то где?
Врач и санитары сгрудились над раненым Бражниковым, а полицейские разматывать по периметру оградительную ленту. Один из них выключил зажигание, проверил с помощью фонарика салон, а затем открыл багажник.
Гинта задержала дыхание, не сводя глаз с машины.
— Эй, тут… — полицейский отступил на шаг. Свет фонаря задергался, выхватив край грязной полиэтиленовой пленки.
Гинта несколько раз моргнула. Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Сглотнув, она покрутила головой в поисках Тани.
— Пойдем. Не надо тут стоять. Матка вернется, ругаться будет.
— Ой, тетя Гинта, что делается-то… — побледнела Таня. — Как же Алиска узнает, что в ее отца стреляли?
Гинта вздохнула и развела руками.
— Я не знаю. Может, она сама объявится?
Перед тем, как уйти, Гинта окинула внимательным взглядом собравшихся людей и сжала челюсти. Того, кто находился вместе с Бражниковым, и кого она упустила, среди них не было.
55
Гинта дошла с Таней до самого дома, чтобы потом, выждав, когда в ее окна сначала загорятся, а потом погаснут, отправиться обратно. Вздрагивая от малейшего шороха, она шла в свете фонарей и думала о том, что не испытывает и тени сомнений в правильности того, что сделала. Да, она врач — пусть и в прошлом, но разве врач не может переживать столь глубокой
А обычному человеку свойственны противоречивые поступки и чувства.
«Гинтуся, жизнь прекрасна! Будь собой и никогда не предавай собственных принципов. А если случится так, что ты почувствуешь сопротивление, значит, что-то изменилось в тебе. Именно в тебе. Слушай себя, девочка. Только себя. И никогда ни о чем не жалей…»
Гинта шмыгнула носом и вытерла глаза шершавыми ладонями.
Почти все разошлись, скорая уехала. Ворота дома были раскрыты. Двое полицейских занимались автомобилем, остальные находились во дворе.
— Вы куда, гражданочка? — обратились к ней, когда она подошла ближе.
— Я работаю здесь. Убираю, готовлю… — Гинта привалилась плечом к стойке ворот и опасливо огляделась.
— А… В доме еще кто-нибудь может быть, не знаете?
— Его жена, — дернула шеей Гинта в сторону машины. — Альбина… Она внутри.
— Вот черт! А мы стучались, но никто не вышел, — переглянулись мужчины.
— Она больна, — хрипло сказала Гинта и сжала пальцы в кулаки. — И сама не сможет открыть.
— Без постановления как-то… — почесал подбородок полицейский.
— Альбина не может даже встать! — упрямо заявила Гинта.
Мужчины вновь переглянулись, а затем один из них подошел к дверям и достал телефон:
— Гляньте у потерпевшего ключи от дома и привезите сюда. Внутри женщина. Их уборщица говорит, что она лежачая. Почем я знаю? На месте выясним. Пусть эксперты подъезжают и забирают останки. Да, в машине. Наши сейчас все запротоколируют, и можете увозить. Понятия не имею, кто это… И пусть спецы приезжают, может, это по их делу.
Гинта подавила в себе тяжелый вздох. Эхом в ней все еще слышались отголоски слов Тимофея Ильича, но с каждой секундой звук его голоса слабел, словно уносясь в дальнюю даль. Туда, откуда еще никто не возвращался.
Она продрогла, несмотря на теплую ночь. Скукожившись возле ворот незаметной тенью, Гинта наблюдала за тем, как оперативники складывают в пакеты лежащие возле сарая лопаты, как расставляют возле автомобиля флажки и много курят, переговариваясь между собой о том, что Брагу заказали. Или свели с ним счеты за старые обиды. Или же, наоборот, за то, что тот влез во что-то серьезное и по своей привычке решил в итоге загрести все под себя. Вскоре приехали еще две машины, и только тогда ее опять заметили. Но лишь для того, чтобы уточнить, кто, по ее мнению, должен находиться в доме, и почему хозяйка сама не может открыть дверь.