Прощай, Герой
Шрифт:
Когда я осознал, куда несут меня ноги и вышел из своей задумчивости, то решил назад не поворачивать. В конце концов, «Шипы и Розы» — действительно хорошая гостиница. Более того: действительно хорошая и хорошо мне знакомая гостиница, что значительно повышало её ценность и притягательность в моих глазах. Так, почему бы и нет? Потому, что там может встретить меня Альбина? А рядом со мной Галатея?
И что? Подерутся? Да я, пожалуй, только рад буду, если одна проблема устранит другую! Вот только, очень сомневаюсь в реальности такого развития событий. Почему-то мне кажется, что в открытую, «горячую» фазу их общение не перейдёт: они обе слишком умны и опытны
А сам факт встречи — раньше иле позже, они всё равно теперь встретятся. Это логично и неизбежно. Так, почему не раньше? Почему не сейчас?
Так что, поворачивать я не стал, а двинулся дальше, прямиком к гостинице. Тем более, вечер начинал потихоньку уступать свои права ночи, а за время проведённое в Инстансе, я уже привык проводить ночи в комфорте, а не посреди улицы. У меня в деревне возле моста был свой маленький, но очень уютный домик для этих целей… Да — я жил не в Замке. Он слишком большой и пафосный для меня. Им приятно полюбоваться, насладиться «готической» атмосферой, послушать эхо шагов, гуляющее под его сводами, может быть, спеть что-то, наслаждаясь акустикой… но вот жить в нём — неееет! Не моё это. Для жизни должен быть домик. Хороший, частный, маленький, деревянный, на три-пять комнат, на участке соток в шесть-двенадцать, с яблонями, вишней, грушей, смородиной, и всем, что ещё к этому полагается…
Даже удивительно, но за стойкой в холле гостиницы стоял тот же самый портье, что и в прошлые мои посещения этого места. И он меня с первого взгляда узнал. Поэтому, очень уважительно поклонился, приветствуя.
На вопрос, свободен ли третий номер, я от него получил утвердительный ответ. Что… пожалуй, меня расстроило. Всё ж, Альбину я хотел увидеть. С другой стороны, облегчение я от этого ответа испытал тоже — я боялся её увидеть.
Я не боялся её. Я боялся её увидеть. Не знал, как могу и должен теперь, после очередной «подставы», к ней относиться. Не мог определиться даже для самого себя. И то, что её прямо сейчас тут нет — хороший повод перенести решение этой дилеммы на потом. На «когда-нибудь», позже…
Третий номер, ставший мне уже практически родным, я снял для себя. Для Галатеи снял четвёртый — ещё чего не хватало, жить с ней в одном! Тем более, в третьем. Нет уж! У нас с ней не такие отношения. И я не жажду совершенно переводить их в «такие». Хоть, как говорится: «Инцест — дело семейное», но я — пасс. Не моя это тема.
Заселились без приключений. Галатея возражений не высказала. А вот уснуть получилось не сразу — я долго ворочался с боку на бок, всё время казалось, что кровать и подушки ещё хранят некий едва уловимый отголосок аромата тела и волос Шифеевой. Это мешало расслабиться, тревожило и волновало.
Успокоился и забылся сном я лишь ближе к полуночи, когда достал дополнительный комплект постельного белья и постелил себе прямо на полу рядом со ставшим почти супружеским гостиничным ложем.
Этой встречи я не ожидал.
Выйдя утром к завтраку в ресторан гостиницы, войдя в большой и роскошно оформленный банкетный-обеденный зал, за единственным занятым в нём столиком я увидел… Анну Вельен собственной оптимистично-улыбчивой персоной. Увидела меня и она. И, естественно, узнала. И даже приветственно помахала рукой.
Понятно, что просто так уйти, проигнорировать её или сесть за какой-то другой столик, было бы уже невежливо. И даже грубо. Грубить Анне у меня поводов не было, даже, несмотря на то, что мне о ней поведали Альбина и Алиса… кхм, как-то, в последнее время, вокруг
При моём приближении, Анна встала со своего стула и выполнила образцовый книксен, благо светлое дворянское платье ей это вполне позволяло.
— Здравствуйте, Ваше Величество, — поприветствовала меня она. Я усмехнулся, выпрямился и простёр длань.
— Поднимитесь, Баронесса, — прозвучал мой голос величественно и повелевающе… ну, по крайней мере, мне хотелось, чтобы звучало именно так, но… классическое: «Ожидание — реальность». Лицо серьёзным я сохранить не сумел. — Давай без всех этих ужимок, Анна? — уже совершенно обычным своим тоном и голосом закончил. — Нормально же общались?
— Хорошо, Иван, не буду, — ответила мне так же обычным тоном и с лёгкой улыбкой она. — Однако, всё равно поздравляю: ты — первый Системный Король на Континенте за последние несколько тысяч лет. Это серьёзное достижение.
— Ещё пока не Король, — ответил ей. — Я ещё не сдал Квест. И Локация всё ещё недоступна.
— Ну, думаю, за этим дело не станет? — пожала плечами она.
— Ну, не знаю, не знаю. Тот Король, что давал мне задание, умер.
— Это значит, всего лишь то, что теперь ты сам решаешь, кому сдать задание. Это теперь полностью твой выбор, практически ничем не ограниченный. Хоть первому встречному.
— А, разве это не должен быть Жрец? — приподнял бровь я.
— Если бы ты открывал Инстанс у Жреца и Именем его Богини, то — несомненно. Но ты открыл его, практически, сам. Пламенная покинула твою Группу, самолично вычеркнув себя из участия, Гомер IV умер. Остался только ты.
Не только, подумалось мне. Вспомнилась Галатея. Но упоминать об этой своей мысли я не стал. Ни к чему оно.
— На, — сунул Анне в руки сложенный в восемь раз листок бумаги я, незаметно извлечённый из хранилища, расположенного в одном из колец на пальце.
Девушка автоматически листок приняла.
— Сдаю. Квест завершён, — добавил для надёжности словесную формулу под её удивлённым и непонимающим взглядом.
Глаза её, смотрящие на меня, расширились. А затем её накрыло.
В прошлый раз, когда я передавал Карту Арману или же ей в Императорском Дворце, такой мощной реакции не было. Тогда, её рука дрогнула, но не более. Большего она наружу не показала. А о том, что испытала внутри, могу только догадываться… точнее, даже, наверное, и догадываться не могу: вообще не представляю, ЧТО способен перенести, едва дрогнув лицом, человек, имевший много лет подряд «Могильный Тлен» в своём теле, бегавший и беззаботно улыбавшийся при этом.
Сейчас было не так. Сегодня Анну накрыло конкретно. Она согнулась, заскрипела зубами, начала скрести пальцами по столу, разрывая, разламывая, кроша столешницу, словно не крепчайший дорогой «дуб» или некий местный его аналог это был, кусок слегка полежавшего в хлебнице черного хлеба.
Я даже порадовался, что передал Карту ей аккуратно, не прикасаясь к её пальцам своими. А то ведь, всякое могло бы быть, вцепилась бы от неожиданности, рефлекторно в меня — нет уверенности, что мои пальцы оказались бы в достаточной степени крепче её тонких, хрупких, женственных пальчиков… SSS-ранга. Теперь, когда сам достиг более высокой ступени существования, я видел это отчётливо. Даже примерно мог назвать Уровень: где-то между четыреста тридцатым и четыреста сороковым… ближе к последнему. Или немного выше. Но не пятидесятый, нет — на порог Эволюции она ещё не встала. Я это чувствовал: близко к порогу, но ещё нет.