Прощай, молодость!
Шрифт:
Черт и не собирался открывать глаза. Острый ноготь быстро простучал по клавишам: восьмерка, плюс, шестерка, знак равенства. После чего, левая рука приподнялась, и указательный палец повернулся в сторону стеклянной двери в конце зала.
– Там, – коротко всхрапнул черт и снова уронил ладонь на калькулятор.
Шнырок посмотрел на число четырнадцать, мигающее в окошечке калькулятора, посмотрел на указанную дверь и тихо поблагодарил:
– Спасибо. Надеюсь, что он не спит.
– Шеф бдит, – невнятно откликнулся черт в тужурке.
– Это хорошо, – Шнырок осторожно двинулся к двери,
Шеф не спал, но и не бдил, как обещал черт в тужурке. Шеф сидел за столом, погруженный в легкую дремоту. Но, как только Шнырок заглянул в кабинет, глаза начальника отдела экспедиции открылись.
– Кого? – прорычал он.
– Младший черт Шнырок! – вытянувшись в струнку, отрапортовал Шнырок.
– Старший черт Мидиус, – представился шеф. – Чего?
– Из вашего отдела, экспедитор нужен. Вот он здесь, на накладной расписался.
Шнырок просеменил к столу и подсунул Мидиусу под нос уже изрядно помятую бумагу.
Начальник отдела долго вглядывался в подпись, на которую указал Шнырок, потом перевел взгляд на младшего черта.
– Зачем?
Шнырок нервно переступил с ноги на ногу.
– Спросить хочу. Тут, в накладной, не совсем понятно, насчет сахара. Количество, понимаете…
– Непонятно? – Мидиус неожиданно встряхнулся, хлопнул по столу ладонью и коротко хохотнул. – Конечно, непонятно! С этим юбилеем, все на ушах стоят. У меня вон, весь отдел в разъездах, носятся с грузами, как благословенные. Несколько чертей здесь, отсыпаются. Но это тоже, до первого звонка. А ты говоришь – непонятно!
– Все-таки, я бы с экспедитором поговорил, – попросил Шнырок. – С тем, который по этой накладной сахар получал.
– Говори, жалко что ли. Это младший черт Брехунчик нарисовал.
– А где он сейчас?
– Где-то едет. Или уже приехал. Сейчас посмотрю.
Старший черт зевнул, сгреб в неопрятную кучку все, лежащие на столе бумаги и, неожиданно, подбросил их вверх. Листочки, разного размера и вида, весело запорхали над столом, Шнырку даже почудилось, что он слышит оживленное щебетание.
– Нет, – Мидиус слегка нахмурился и погрозил пальцем. – Только Брехунчик.
Бумаги засуетились, складывая в воздухе загадочные фигуры, словно их ловко тасовали руки невидимого фокусника.
– Только Брехунчик, последняя накладная, – строго повторил Мидиус. – Остальные по местам. Сортировка по датам, по складам, по экспедиторам. – Он вытянул вперед правую руку, ладонью вверх. – Быстро!
Мельтешение в воздухе мгновенно прекратилось, листочки посыпались на стол, образуя дюжину разной величины стопок. Последний листок мягко спланировал на раскрытую ладонь Мидиуса.
– Угу, – начальник отдела бросил беглый взгляд на накладную и небрежно бросил ее на стол. Листок тут же скользнул к одной из стопок и мгновенно закопался в нее. Очевидно, рассортировался по дате, складу и экспедитору. – Повезло тебе, младший черт Шнырок. Брехунчик недавно вернулся, сейчас отсыпается. Отсек номер двадцать четыре.
Адвокат может уйти в отставку, а талант и профессиональный опыт на пенсию не отправишь. Реджинальд встал и вышел из-за стола. Он всегда произносил свои речи, расхаживая перед скамьей присяжных. И сейчас адвокат снова почувствовал легкое,
Он четко изложил всю цепочку событий, не упустив ни одной важной подробности, но и не задерживаясь на несущественных мелочах. Харрамух слушал, затаив дыхание. Когда Реджинальд закончил, демон подвел итог:
– Значит, это была шутка. Что ж, я уже говорил, что Минисиах у нас известный весельчак, – он вздохнул и покачал головой. – К сожалению, допущенные им нарушения не так велики. Некорректная постановка договора и введение клиента в заблуждение – конечно, это руководством не поощряется, но и не считается серьезным проступком. То, что он забрал у вас амулет личного вызова, это хуже, это прямое нарушение правил. Но не уверен, что это карается… тем более, что и защитники у Минисиаха найдутся. У этого затейника друзей много. Даже сам старший демон Солиддиол… – не договорив, Харрамух махнул рукой. – Кроме мелких неприятностей, ничего ему не грозит. Ну, получит еще один выговор – большое дело!
– Выговор, это действительно, пустяки, – задумчиво кивнул Реджинальд. – Я бы предпочел, чтобы ваш сослуживец был наказан более ощутимо.
– А я-то как бы этого хотел! – Харрамух бросил на адвоката дружелюбный взгляд. – Даже если эта история станет известна руководству, Минисиах не потеряет шанс стать начальником торгового отдела. А если его утвердят, то мне сразу крышка, это точно.
– Отправят в кочегары? – сочувственно спросил Реджинальд.
– До этого, я надеюсь, не дойдет. Но с карьерой будет покончено, – печально признался демон. – И из замов он меня турнет, однозначно. К любому пустяку придерется и турнет.
– Ах, вот, значит, как, – адвокат быстро прикинул получающийся расклад. – То есть, если демона Минисиаха назначают начальником торгового отдела, у вас сразу начинаются проблемы. Я правильно формулирую?
– Правильно, но слишком мягко. Минисиах просто спустит меня в унитаз. Это будет самая смешная его шутка.
– А если его не назначат?
– Тогда начальником торгового отдела стану я.
– И на прогулку по местам общего пользования отправится уже Минисиах?
– Думаю, в этом не будет необходимости, мне ведь не нужно поддерживать репутацию остряка. Но как только дьявол Вельзевул подпишет приказ, Минисиах задержится в своем кабинете ровно столько времени, сколько ему понадобится, чтобы собрать барахлишко.
– А в кочегары? – напомнил Реджинальд.
– Увы, такое крупное разжалование будет не в моей власти. Для него нужен настоящий, большой скандал.
Адвокат посмотрел на демона, перевел взгляд на лежащую на столе копию договора, снова на демона…
– А что, собственно, нам помешает такой скандал организовать?
– Организовать? – Харрамух насторожился. – А как?
– Вопрос не в том, как это сделать, – мягко ответил Реджинальд. – Вопрос в том, готовы ли вы на это?
– Готов ли я на… что вы предлагаете?