Прощай не навсегда
Шрифт:
— О, Крис, прошло столько лет. Зачем снова будоражить эту тему? Мы сейчас живем уже другой жизнью. Разве теперь, в этот самый момент это важно?!
Кристина не могла понять: то, как они тогда расстались, сколько боли она пережила — все это он мог так легко перечеркнуть, забыть? Возможно, это ничего уже не значит сейчас, но тогда… Ее обида не позволяла так просто оставить этот вопрос в стороне.
— Тебе не кажется, что я заслужила тогда объяснения? Или хотя бы фразу «прости, прощай» — это было бы честнее, чем тишина. Разве нет?
Он не ответил. Только
— Ты действительно хочешь это знать? — после продолжительного молчания все-таки сказал Игорь. Кристине показалось, что в его голосе звучал вызов. Он смотрел свысока, чуть вздернув подбородок, будто готовился раздавить очередного политического оппонента.
— Я хочу знать это с самого первого дня, — она принимала вызов.
— Хорошо. Ты была слишком нужна мне. Я не мог находиться рядом с тобой, не задерживая дыхания, чтобы каждый раз убеждаться, что ты принадлежишь мне. — Его взгляд, которым он смотрел на Кристину, и произносимые слова были будто бы полярными противоположностями. — Тогда я не мог мириться даже с вероятностью, что когда-то мы просто можем больше не быть вместе. Когда я тебя снова встретил там, на конференции, то не мог поверить, что все это происходит здесь и сейчас, в реальности. Несчетное число раз я представлял, как снова буду рядом с тобой — смотреть на тебя, слышать твой голос, ощущать аромат твоего тела, дотрагиваться до кожи, бороться с искушением владеть тобой. Что это? Я не узнавал себя. Ты была слишком сильной моей зависимостью.
Кристине казалось, что она на бесконечной скорости падает в темное, поглощающее ее ущелье. Дыхание перехватило. Неужели он сейчас произносит это серьезно? Игорь — человек, на лице которого не дрогнет ни один мускул, когда он что-то чувствует, который как скала несокрушим и недвижим. Все это звучало, как вранье, одна красивая, но очередная ложь.
— Прекрати, — сказала Кристина, не в силах больше слушать его. — Мне уже не шестнадцать, можешь сказать прямо, я переживу это.
Он внимательно и серьезно посмотрел на нее.
— Ты права. Но никакого особенного секрета здесь нет. Останься я с тобой, ничего в жизни не добился бы.
Кристина была шокирована его словами.
— После катастрофы я понял, что ты такое для меня. Первыми моими мыслями после того, как я пришел в себя, было не «Что со мной? Смогу ли я ходить? Жить нормальной жизнью?», а «Жива ли Кристина?». Ведь если бы ты погибла — я даже не знаю… Потерять тебя — значило бы перестать дышать.
Игорь опустил голову. В первый раз Кристина видела его таким. Немного помолчав, он посмотрел ей прямо в глаза. На секунду ей показалось, что в его глазах стояли слезы. Нет, это просто
— Все эти мысли отрезвили меня. Невозможно было бы жить, если бы ты захотела уйти, построить свою жизнь по-другому. С чем бы тогда остался я? Ты мне была дорога и нужна больше всего на свете. Когда я уезжал от тебя, то не мог сосредоточиться ни на чем, все мои мысли оставались с тобой: что ты делаешь сейчас, с кем встречаешься, о чем думаешь? Что было бы со мной, если бы ты ушла. Поэтому я решил уйти первым. Так я смог сам контролировать ситуацию, свои чувства, которым не хватало места внутри меня. Ты была идеальной для меня. Но был ли я таким для тебя? Этого проверять временем мне не хотелось.
Внутри Кристины все сжалось: столько лет неизвестности, какие причины она только ни выдумывала себе. Все оказалось гораздо прозаичнее — и пусть он сейчас не называл вещи своими именами, но для нее все прояснилось в один момент. Страх. Одержимость. Страсть. Избегание чувств Слезы подступили к ее глазам.
— Я смог забыть тебя. Не сразу, конечно, но у меня это получилось.
Кристина стояла в оцепенении, теперь совсем не замечая холода и усиливающегося дождя. Игорь продолжал всаживать в ее тело острые как ножи слова.
— Мне нужно было учиться и работать, строить карьеру, — спокойно сказал Игорь. — Пойми, ты действительно отвлекала меня. Отец тогда был прав, он сказал, что, если я останусь с тобой, я застряну на одном месте, перестану двигаться вперед, ничего не добьюсь. Как он когда-то давно. Я нужен был его компании, я работал сутками, без выходных, отпусков, личного времени. Говоря просто, на тот момент нужно было выбрать между карьерой и личной жизнью. Вся жизнь еще впереди. Сколько можно было впереди отношений построить, дело простое, а вот карьера совсем другое — там, когда ты молодой, цепкий, пока еще есть связи семьи, можно было добиться очень много. Что я и сделал, как ты видишь.
Игорь замолчал. Было гуманно с его стороны дать ей немного времени осмыслить сказанное. Пока он говорил, в ее голове будто где-то вдалеке звучала мелодия Joel Sunny «Luminary», повторяясь снова и снова, подбрасывая и роняя ее сердце. С каждым словом Игоря мир Кристины картинно и грациозно разваливался на части.
— Но даже сейчас, по прошествию всех этих лет, я ни о чем не жалею. Тогда я поступил правильно и, наверное, оставил бы все как есть. Я не учел единственное — что от неизвестности тебе будет больнее. Это я понял много позже, когда было уже невозможно что-то изменить.
Кристине было так больно, что она хотелось упасть на колени и закричать — не смотря на то, что он несчастлив, он снова и снова жертвовал бы их отношениями, ею, ничего не меняя при этом. Внешне она оставалась холодной и невозмутимой, ни один мускул на ее лице не дрогнул.
— Я уверена, что ты легко сможешь построить новую жизнь без меня. Ты это уже проходил.
— Да, но я всегда всех сравнивал с тобой, — сказал Игорь — Они были хороши по-своему, но они были другими, не такими как ты.