Прощай, невинность!
Шрифт:
Софи откинула голову и расхохоталась, радуясь успеху.
Эдвард тоже рассмеялся, и низкие тона его смеха смешались с ее женственным альтом. А потом Софи взлетела в воздух. Она смеялась, пока Эдвард кружил ее, радуясь и торжествуя вместе с ней. Когда ноги Софи наконец коснулись пола, девушка пошатнулась. Она крепко ухватилась за Эдварда, и он обнял ее. И в это мгновение Софи почувствовала, как волна истинной любви с головокружительной скоростью и неодолимой силой затопила каждую клеточку ее тела. Но ее это
— Я так счастлив за тебя, Софи, — прошептал Эдвард ей на ухо. — И мне радостно видеть, что ты тоже счастлива.
Софи оторвалась от его груди и посмотрела ему в глаза. Он должен знать…
— Это ты сделал меня счастливой, Эдвард, — услышала она собственный голос.
Он серьезно посмотрел на нее, улыбка сбежала с его губ, голубые глаза потемнели.
Софи почувствовала дрожь его тела и ответно вздрогнула.
— Спасибо, — мягко произнесла она.
Их союз неизбежен. Теперь Софи это знала.
На лице Эдварда появилось странное напряжение.
— Не за что…
Софи вдруг ощутила себя беспечной и энергичной, дерзкой и непобедимой, она знала, что Эдвард так же страстно желает ее сейчас, как она желает его. Она подняла руку, прижала ладонь к его щеке, и горячая нежность, вскипевшая в ее груди, стала почти болезненной. Эдвард не шевельнулся. Он словно окаменел, его сверкающий взгляд не отрывался от глаз Софи, а она позволила своим пальцам осторожно скользнуть по его подбородку и чуть задрожала, почувствовав шершавость его кожи, и ей захотелось иметь право ласкать его открыто, везде и всегда…
Эдвард, так и не улыбнувшись, осторожно взял ее руку, отвел от своего лица и сделал шаг назад. Софи не могла понять выражения его глаз. Но она осознала, что позволила немыслимую вольность, и ее щеки залились краской смущения. Неужели она вела себя, как распутная женщина? Но может быть, это к лучшему, если даже Эдвард и подумал так? Ведь она готова вступить с ним в преступную связь. Софи знала, что ей надо извиниться за свое поведение, но она не находила слов. Да и как извиняться за любовь? Просто абсурдно. Эдвард отошел на несколько шагов и, не отрывая взгляда от Софи, скрестил руки на груди.
— Софи?!
Девушка вздрогнула — это был голос ее матери. По коридору быстро простучали каблучки, и Софи резко повернулась к двери. Все тело ее сжалось.
Сюзанна стояла на пороге, ее темные глаза пылали гневом.
— Мне только что сказали, он здесь! — воскликнула она. Лишь теперь Софи вспомнила, что Сюзанна приказывала ей держаться подальше от Эдварда, и она обещала так и сделать.
— Здравствуй, мама.
Сюзанна дрожала от ярости, ее бешеный взгляд нашел Эдварда.
— Я была права!
Эдвард шагнул вперед и встал перед Софи, словно защищая ее.
— Добрый день, миссис Ральстон.
— О, не думаю, что
— Мама! — протестующе воскликнула Софи, искренне расстроенная открытой враждебностью Сюзанны к Эдварду. Ей никогда не приходилось видеть мать в таком гневе.
Сюзанна не обратила на Софи ни малейшего внимания.
— Неужели в прошлый раз я высказалась недостаточно ясно? — заговорила она, обращаясь к Эдварду. — Вы — неподходящая компания для моей дочери, мистер Деланца, даже если ваши намерения вполне честны, но мы с вами оба знаем, что это не так.
Софи едва дышала от огорчения, хотя и знала, что мать сейчас говорит правду.
— Мама, — в отчаянии вмешалась она, пытаясь разрядить обстановку, — ты не поняла. Эдвард пришел не в гости. Он помог мне продать мои картины.
Сюзанна взглянула наконец на дочь:
— Что?
Софи немного пришла в себя.
— Мама, — мягко заговорила она, подходя к Сюзанне и беря ее за руку, — Эдвард договорился с одним из самых известных в мире торговцев картинами, и тот приходил посмотреть мои работы. — Она весело улыбнулась. — И он только что купил для галереи три моих холста!
Сюзанна непонимающе уставилась на Софи, будто слова дочери были для нее китайской грамотой.
— Мама?
— Ты продала свои картины?!
Софи снова улыбнулась:
— Да. Месье Дюран-Ру купил их. Уверена, ты о нем слышала. Бенджамин его хорошо знает.
Сюзанна, до того пунцовая, внезапно побледнела. Ее расширенные глаза обежали мастерскую. Увидев портрет Эдварда, она застыла, не в силах отвести от него взгляда.
Все трое долго стояли молча. Сюзанна, замерев, недоверчиво рассматривала портрет.
— Что это такое?!
— Эдвард в Ньюпорте, разумеется, — ответила Софи, стараясь справиться с дыханием.
— Сама вижу! — Сюзанна резко обернулась к дочери. — Когда ты это написала?
Софи нервно облизнула губы.
— Недавно… — Она колебалась. — Мама… тебе это не нравится?
Грудь Сюзанны поднялась и опустилась в нервном глубоком вздохе.
— Нет! Нет, мне это не нравится. Это отвратительно!
Софи вдруг почувствовала себя ребенком — ребенком, которого ударили по лицу. Она моргнула, и ее глаза наполнились горькими детскими слезами.
Сюзанна повернулась к Эдварду.
— Уверена, именно вы ответственны за это! Я должна попросить вас уйти — немедленно!
— А в чем, собственно, дело, миссис Ральстон? — Неприятная улыбка искривила губы Эдварда, глаза его опасно сверкнули. — Вас страшит успех вашей дочери? Вы боитесь увидеть ее превосходство? Боитесь, что она станет свободной!
— Вы несете чушь! Я не желаю, чтобы Софи встречалась с вами! — закричала Сюзанна. Она стояла напротив Эдварда, впившись в него взглядом. — Как далеко все это зашло?