Прощай, Питер!
Шрифт:
Она сидела лицом к огню и не услышала, как он подошел, поэтому вздрогнула, услышав хриплый голос Никиты:
– Здравствуйте.
– Доброй ночи! Откуда вы взялись?
– Из Нижнего Новгорода, а до того из Питера. Но конкретно здесь я очутился после того, как уснул в поезде. А вы?
– Знаете, я не совсем помню, кто я и откуда. Такое чувство, что я спала и проснулась у этого огня. Мне было страшно, холодно и темно, когда вдалеке появилась мерцающая точка. Она становилась все ярче, пока я не оказалась здесь. А когда я пытаюсь подумать о чем-то еще голова начинает болеть, поэтому я не пытаюсь. Просто греюсь у огня.
– А
– Мне кажется, хуже от этого никому не станет.
Лес молчал. Трещали дрова в небольшом костре. По телу Никиты растекалось тепло, мышцы и суставы ныли после долгой ходьбы. Удивительно, что не вылезли мозоли. Он давно не ходил на такие расстояния.
– А что это за Питер? Интересное название. Это город или поселение?
Теперь Никите и правда стало не по себе. Не знать, что такое Питер – это очень серьезно. Если девушка не знала про Питер, то где тогда оказался сам Никита? Впрочем, если у нее были провалы в памяти, то она могла и сама быть из Питера, просто не помнить этого. А может она просто шутит?
– Как вас зовут? – нарушила тишину девушка.
– Никита. Простите, я немного удивился вашему ответу. Питер это город, в который я обещал себе не возвращаться и в который направлялся, когда очутился здесь.
***
Холодные волны Финского залива омывают набережную в ЛенЭкспо. В воздухе витает осень. Павильоны и пространство между ними заполнены ярмаркой «Российский фермер». Со сцены возле шестого павильона поет группа «ЛЮБЭ». Никите двенадцать лет.
В те годы, вместе с другими пацанами, он часто проникал на территорию ЛенЭкспо совершенно бесплатно: зимой приходили по льду, летом перелезали через заборы.
Поначалу сильно мешали администраторы – люди преклонного возраста, в велюровых пиджаках малинового цвета с золотыми табличками на лацканах, чьей задачей было не пускать на выставки посторонних. Но они не могли соревноваться в скорости с детьми. Главное было – проникнуть внутрь павильона, а дальше ты делался неуловим.
ЛенЭкспо переводится как «ленинградская выставка». Когда-то на месте этого уникального выставочного комплекса были песчаный пляж, ангар для гидропланов и свиноферма – окраина послевоенного Ленинграда.
Но времена меняются, и в восьмидесятые годы XX века здесь построили небывалый по размаху выставочный комплекс. Рядом открыли Морской Вокзал, обшитый по фасаду советским алюминием, и разбили парк «Василеостровец».
Очень кстати оказалось ЛенЭкспо в 90-е. Выставки, выставки, выставки! Со всего мира ехали сюда купцы, чтобы показать себя советским людям, а заодно заключить выгодные контракты.
Это был другой мир – яркий, неземной, волшебный. Сверкающий огнями среди тусклых Питерских болот. Неважно, что была за выставка: посвященная продуктовой упаковке или стоматологии, инженерным технологиям или игрушкам – интересно было всегда. А после проведения выставок помойка выставочного комплекса становилась поставщиком красивой посуды, ковролина, элементов декора и других «сокровищ»
Как завороженный входил он в этот сверкающий мир полный чудес! На контрасте с обычной жизнью выставочный мир выглядел особенно прекрасно. За забором оставались хмурые одноклассники, одетые во что попало, злые, голодные, разделенные внутри себя по уровню достатка родителей, враждебные и чужие друг другу.
На выставках всегда были приятные, ухоженные, жизнерадостные и общительные взрослые люди, у которых находились для Никиты подарки – ручки, наклейки, брелоки, пакеты, яркие каталоги или конфетки. Здесь были шампанское, лимузины, конфеты, вечерние платья, фрукты и вкусные угощения.
А за забором ждали темнота и сырость, серые макароны и котлеты из хлеба. В городе бомжи дрались за пустые бутылки. На выставках выступали яркие артисты, модели и ди-джеи. В городе шла невидимая война на уничтожение – мужчины спивались, пенсионеры искали металл и макулатуру по дворам. На выставках все было чисто, светло, аккуратно, необычно и дружелюбно.
Это был пир во время чумы. И этот пир завораживал и являлся ярким лучиком света в темном царстве Питера тех лет. Дома Никита собирал бесценные сокровища и артефакты из другого мира: каталоги, пакеты, ручки и сувениры, которыми щедро одаривали детей участники выставок. Он даже выучил несколько фраз на английском, чтобы налаживать коммуникацию с иностранцами. Что-то вроде: «Кен ю гив ми а сувенир?».
Не обходилось и без эксцессов. Часть пацанов проникала на выставки просить не сувениров, а денег. Это была целая банда ребят из его школы, которая портила отношение иностранцев к тем детям, которые хотели не денег, а внимания и впечатлений.
В основном из-за этой банды их и гоняли администраторы. А еще пацаны спокойно могли подкараулить Никиту после выставки и отобрать подарки. Или побить за то, что он не выпрашивал для них деньги.
Первый «Российский Фермер», состоявшийся в 1992 году, был не особенно масштабным и прошел незамеченным. Пик для этой выставки наступил через несколько лет и запомнился Никите двумя моментами. Во-первых в 1996 году на «Российский Фермер» впервые приехало множество европейских производителей продуктов, а во-вторых эти производители привезли много образцов своей продукции. Но из-за проблем с разрешительными документами и санитарными сертификатами торговать им запретили. Поэтому в последний день выставки европейцы просто раздавали продукты бесплатно. И это тогда, когда люди годами сидели без зарплат и работы!
Драки ленинградских бабушек за кусок бесплатной европейской колбасы показали мальчику то, чего ребенку видеть не стоило: обмен моральных приоритетов на кусок еды. Несмотря на это выставки навсегда остались одним из положительных воспоминаний детства для Никиты.
***
– Никита, что с вами?
– Простите, наверное просто устал и немного растерян. Питер – это большой город известный на весь мир. Там прошла большая часть моей жизни. Я испытываю к этому городу сложные чувства.