Прощай родной мир
Шрифт:
Именно после этого начинаю действовать, вот только не всегда судьба благосклонна. Хотя она когда-нибудь была благосклонна ко мне? В момент, когда для отвлечения внимания уже хотел пнуть в главного террориста лежащую на полу сумку, оказавшуюся под моими ногами, в меня словно что-то попало. Меня свело самой сильной болью, которую я чувствовал в жизни. Все органы хотели сокращаться, скручиваться и даже рваться, хотя это вполне могло мне почудиться. Из-за этой боли я не почувствовал, как в меня вошло три выстрела. Могло быть и больше, но на главного террориста напал сидящий рядом с ним пассажир, которым, как я узнал позже, оказался Тагути Сора, полицейский
Только мне было не до этого. Боль растекалась по всему телу, не ослабевая, а вспыхивала ещё сильнее. Болела голова, в груди словно разорвался снаряд, а что было дальше не знаю, так как я отключился.
***
Тем временем, пока главного террориста скручивал токийский полицейский, во всём самолёте начала происходить чертовщина.
Один из террористов при попытке выстрелить из собранного на скорую руку пистолета мгновенно пожалел о содеянном. Пуля в стволе пистолета разорвалась и ранила стрелка, из-за чего он упал подкошенным… Пока это происходило, телохранитель навёл конфискованный у Борова автомат на достающего такой же автомат второго террориста и нажал курок. Какого же было его удивление, когда он услышал семь осечек и не увидел ни одного результативного выстрела.
Воодушевлённый и откровенно напуганный прошедшей рядом смертью террорист достал автомат, судорожно вставил рожок и когда палец только тянул курок, ему в голову прилетел пистолет от другого телохранителя. Поправка, так и не выстреливший пистолет.
Прилетевший пистолет попал точно в висок и дезориентировал террориста настолько, что к нему успел подскочить второй телохранитель, предварительно отбросив в сторону автомат. Скрутить оглушённого парня получилось легко.
В это же время, кинувший пистолет охранник побежал в сторону главного террориста, но увидел, что его помощь не было нужна. Изрядно побитый, но довольный полицейский упирался одним коленом на спину обезвреженного главного террориста, который заложил связанные руки за спину.
Вернувшись к своему напарнику, он увидел такую же картину обезвреженного террориста. Стоило подойти к нему поближе, как он услышал адресованный ему вопрос.
— А я не знал, что ты умеешь кидаться пистолетами, — со странной интонацией произнёс первый телохранитель.
— Сам удивлён, — ответил ему второй и кинул странный взгляд в сторону подстреленного парня.
***
Стоило всем террористам в самолёте быть обезвреженными, а сумки проверены на наличие ещё каких-либо подарков, два девичьих тела бросились к лежащему в бессознательном состоянии парню.
— Есть на борту врач?! — вскрикнула Катя, увидев количество натёкшей крови.
***
Пока найденный в самолёте врач оказывал пострадавшему первую помощь, два человека переговаривались между собой.
— А ведь это мог быть ты, — это прозвучало с осуждением.
— Ну, мам! — возмущение так и сквозило в голосе.
— Не мамкай! — прошипел первый голос. — Вот и кому нужен офисный рабочий? Мне срочно нужен бухгалтер! У меня ситуация жизни и смерти! Где это ты услышишь? — женский голос пытался кого-то пародировать, но не очень удачно.
— Мам… — обречённо произнёс второй голос, понимая, что ему придётся слушать упрёки от пережившей стресс женщины весь оставшийся полёт.
***
Пока в самолёте был переполох, никто так и не узнал, что бомба в багажном отсеке, которая должна была взорваться при провале операции, не сработала. Некачественные материалы и не сработавший блок дистанционного управления.
***
Тьма,
Как и любой ребёнок, что в детстве боялся тьмы и скрывающихся в ней неведомых существ, которые наверняка могли съесть маленькое дитя, я опасался тьмы и сумрака. Той неизвестности, которая не только пугала каждого человека, но и манила. Манила возможными приключениями и героическими битвами с вселенским злом.
Повзрослев, мне стало понятно, что тьма изменилась. Хотя, правильнее будет сказать, что изменился я и моё мировоззрение. Как же, ведь в детстве мир делился на светлое и тёмное, свет и тьму, белое и чёрное и правильное и неправильное. Как было наивно воспринимать мир в двух чертах. Позже мировоззрение изменилось на оттенки серого цвета, но это не изменило того, что мой мир измерялся однотонно. Этот человек белый, этот чёрный, а этот серый.
Вполне возможно, что такое мировоззрение могло сохраниться до сих пор, если бы не одна история.
Моя неудача помимо того, что делает мою жизнь отличную от скучной, также оказывает влияние на оказавшихся рядом со мной людей. Как на абсолютно случайных, так и близких мне людей. Вследствие этого, мне однажды пришлось стать свидетелем, как у компании изрядно напившихся парней крали деньги.
В пёстрой, но очень качественной одежде, группа парней вывалилась из ближайшего ночного клуба и принялась тащить одного выбывшего бойца попойки к машине. По пути вырубившийся парень очнулся и на приличной для пьяного скорости кинулся в переулок, где смог проблеваться. Видимо алкоголь не смог вымыть все остатки воспитания, как и у последовавших за парнем приятелей, которые искренне хотели ему посочувствовать или поржать, хотя одно другого не исключает.
В это же время в переулок зашла совсем некультурная компания мужчин. Пара ударов и компания пьяных парней оказываются без сознания, а их беззащитные тела лапают извращенцы. Шучу. Они обчищали парней на наличность и дорогие вещи. Одного и вовсе в трусах оставили. Один мужик хотел взять и их, но ему влепили такой подзатыльник, что тот и думать об этом забыл.
Примечательно в них то, что они даже не надевали масок или чего-либо, что может скрыть их личности. Может они надеялись на то, что обошли камеры и этого достаточно, но от непрошенных свидетелей они не защитились. Например, десятилетнего меня, который поедал мороженое, в ожидании, когда из одного соседнего здания выйдет понравившаяся мне девочка, с которой мы договорились погулять.
Успешные грабители уже готовились покинуть место происшествия, но один из них столкнулся со мной взглядом и замер.
— Босс, там малец нас заметил, — доносились до меня разговоры людей, ведь велись они отнюдь не тихо.
Мужчина, которому это адресовалось, повернулся в мою сторону и нахмурил брови.
— И что ты предлагаешь? — спокойно спросил мужчина, задумчиво смотря на меня.
— Кончать его надо, — уверенно проговорил другой мужчина.
— Хочешь стать детоубийцей? — главный посмотрел в глаза одного из подельников. — Хочешь убить невинное дитя? Запачкать свои руки ещё и этим? Думаешь, если полиция закрывает глаза на кражи, они закроют глаза на убийство несовершеннолетнего? — мужчина говорил это спокойным тоном, но его собеседники всё больше горбились и старались не смотреть ему в глаза.