Прощай, Россия!

Кьеза Джульетто

Еще сложнее было объяснить всем и каждому, что произошло с генералом Александром Лебедем. Пока не обнаружилась его решающая роль в деле избрания Ельцина, американские журналисты всячески клеймили этого бывшего генерала-десантника, бывшего афганского героя, называя его «ястребом», опасным «националистом» или «национал-патриотом». Потом подаренные им Ельцину 15 процентов голосов поддержали «реформаторов», а дареному коню, как известно, в зубы не смотрят. Журналисты, которых на протяжении долгих месяцев пичкали сказками «хорошие», поначалу не знали, что писать, что говорить. Что генерал Лебедь тоже стал «хорошим»? Или что он простофиля, попавшийся на удочку Кремля? Или – простая душа – не выдержал первого же искушения и поддался коррупции? Между тем «хорошие» – из тех, кто что-то значит и принимает решения, ухмылялись, давая понять, что Лебедь на деле «плохой», «консерватор» и что скоро они от него избавятся. В общем, схема оставалась прежней. Это было ясно. Но с самого начала все обернулось по-иному. Ельцин принял Лебедя в Кремле, подписал перед телекамерами указ о его назначении секретарем Совета Безопасности и чуть ли не назвал его официальным своим наследником. Тут было две возможности: либо Ельцин откровенно лгал, либо он тоже восторженно

уверовал в близкую законную (т. е. без путча) победу, на которую вначале даже не рассчитывал. То, что не надо было доверять Ельцину, думали многие, начиная с самого Лебедя. Но никому не хотелось говорить об этом вслух. А на Западе никому не хотелось об этом даже думать. С другой стороны, было ясно, что Лебедь таскал для Ельцина каштаны из огня, позволяя ему победить на выборах и не идя против правил (и тем самым избавляя Вашингтон, Бонн и Париж от неблагодарного занятия – оправдывать очередные грубые ошибки президента-«реформатора»), хотя так и оставался «национал-патриотом». А что было бы с интересами Запада, если бы он и впрямь быстро включился в иерархию ельцинской власти?

В действительности, пока американские «мушкетеры» тайно работали в номере «Президент-отеля», полагая, будто это они решают исход выборов с помощью создания своих «контрольных групп», что уместно где-нибудь в Миннесоте или Висконсине, устраивались и другие, куда более важные и хитроумные подспудные махинации. О них мы еще поговорим, потому что они показывают, какая атмосфера складывалась в Кремле и вокруг него. Это была атмосфера заговоров, угроз, шантажа, по сравнению с которыми бледнеют всякие там «Уотергейты», «Чистые руки» и коррупция во всех уголках мира.

Сценарий был впечатляющим: он показывал, что Борис Ельцин, когда его власть оказывается под угрозой, не останавливается ни перед какими спецэффектами. Вся мировая печать, естественно, удовольствовалась, когда на сцене кремлевского театрика перед ней разыграли новый спектакль. А факт таков, что Александр Лебедь оставался в администрации президента всего 120 дней. За это время ему удалось заявить, что единственный способ для России выйти из кризиса – повторить чилийский опыт генерала Пиночета (ужас в демократических кругах Запада, в том числе и в американских, позабывших о том, кто именно помогал Пиночету). Генерал Лебедь уточнил также, что он не является демократом (ужас в западных и российских демократических кругах, бурные аплодисменты миллионов российских избирателей, которые слово «демократ» воспринимают как кровную обиду). И еще генерал Лебедь заявил, что он против расширения НАТО на Восток (раздражение в западных кругах, пренебрегших тем, что то же самое говорили Ельцин, Примаков, Черномырдин и другие), но заметил, что вопрос этот в сущности не так важен, поскольку холодная война окончилась и на повестке дня стоят другие проблемы (умеренное удовлетворение в западных кругах). Все это были слова и только слова, произнесенные басом и стоя навытяжку, как подобает военному. О борьбе против коррупции – коньке его избирательной кампании, Лебедь уже помалкивал. Да и что он мог сказать, оказавшись без своего аппарата и какой-либо поддержки в змеином гнезде, обитатели которого превратили коррупцию в метод повседневного правления страной? Но одно важное дело он сделал – договорился о перемирии и об отводе федеральных войск из Чечни (удовлетворение на Западе, избавившемся, наконец, от страшной перспективы продолжения умалчивания по поводу массовых убийств; восторг нормальных россиян; положительная оценка со стороны умеренных типа Явлинского и «демократов» а-ля Гайдар, у последних не осталось больше оснований для пребывания в малоудобной оппозиции, яростная реакция Жириновского, коммунистов, а также «ястреба» из «ястребов» министра внутренних дел Куликова). Попробуйте теперь разобраться, кем же считать в конце концов генерала Лебедя – «ястребом» или «голубем»? Консерватором или реформатором? «Хорошим» или «плохим»? Тем более что Ельцина, – какая ирония судьбы и вполне советский дурной вкус, – опять показали на телеэкране, ставящим больной, дрожащей рукой свою подпись под очередным указом. Так кто же все-таки сместил «неподкупного» генерала? Премьер Черномырдин, долгое время (после нападения на больницу в Буденновске) считавшийся «голубем» в чеченской войне; глава президентской администрации Анатолий Чубайс, который, будучи «хорошим» и врагом Коржакова, должен был бы выступать за перемирие в Чечне; министр внутренних дел Анатолий Куликов, самый ярый приверженец продолжения войны в Чечне? Коммунисты в Думе первыми встретили увольнение Лебедя аплодисментами, за ними тотчас последовал Жириновский. Единственным человеком, вставшим на защиту Лебедя, был Григорий Явлинский – реформатор и демократ без кавычек.

Конечно, судя по словам самого Александра Лебедя, перемирием в Чечне остался недоволен Борис Березовский, большой друг Анатолия Чубайса, сначала пытавшийся угрожать генералу, а потом бросивший ему в лицо фразу, которую в какой-нибудь другой стране сочли бы очень и очень неосторожной: «Вы срываете важное дело. В Чечне еще понемногу убивают, но, в сущности, там же всегда убивали…» Теперь давайте посмотрим, что к чему. Когда развязали войну в Чечне, Борис Березовский был другом Александра Коржакова. В феврале 1996 года он стал другом Чубайса и помирился со своим заклятым врагом Владимиром Гусинским. Таким заклятым, что, по словам Коржакова, он не раз просил, чтобы президентская гвардия покончила с ним. Березовский частично финансировал избирательную кампанию Ельцина. И Березовский же вместе с Гусинским и Чубайсом организовал отстранение от дел Коржакова и его компании в группе поддержки президента в период между первым и вторым туром выборов. Это Березовский придумал завербовать Лебедя. И опять-таки он, – по свидетельству разных газет, – организовал среди банкиров сбор средств, раздобыв для избирательной кампании Ельцина несколько миллионов долларов. Именно Березовский (главный заправила на первом канале телевидения, именуемом ОРТ, т. е. Общественным Российским Телевидением), что свидетельствует о явной недооценке умственных способностей зрителей, обеспечил Лебедю практически неограниченное время для выступлений в последние 15 дней избирательной кампании.

Зачем Березовский, Гусинский, Чубайс делали это, понятно: Лебедь не только не должен был выйти из игры ради победы Ельцина (на что усиленно, всеми способами толкали Явлинского), а, наоборот,

набрать побольше голосов. Поскольку было ясно, что Лебедь сможет отнять голоса не у Ельцина, а скорее всего у Зюганова, тогда как Явлинский отнимает их только у Ельцина. Таким образом, Лебедь поможет Ельцину победить в первом туре, потом, чего только не наобещав, его убедят отдать Ельцину голоса своих избирателей во втором туре, а под конец самого его вышвырнут вон. Всем известно, что план этот удался на славу. На всех фазах. В том числе и на секретной.

Помню, как интервьюировал Березовского кандидат в лауреаты Пулитцеровской премии Евгений Киселев в передаче «Герой дня». Отвергая обвинения в причастности к убийству Листьева, уже бывший российско-израильский банкир заявил, что он здесь вовсе ни при чем. Что в те же самые дни ему самому угрожали смертью. Единственное различие между ним и Листьевым состояло, судя по всему, в том, что Борис Абрамович не сидел, сложа руки, дожидаясь пули, а шел на переговоры с таинственными заказчиками покушения. На переговоры, которые проходили – это надо же! – при посредничестве одного высокого деятеля милиции. И здесь Березовский превзошел самого себя, – по крайней мере так явствовало из телебеседы, – ибо, выплачивая некий, как он, сказал, выкуп, он взялся также заснять на пленку эмиссаров, явившихся забрать неизменный чемоданчик, набитый долларами.

Вопросов становилось все больше. Были ли арестованы эти эмиссары? Кто тот высокий милицейский чин? Сообщил ли Березовский обо всей этой истории в милицию? И теперь, когда Березовский стал заместителем секретаря Совета Безопасности, не пришло ли время упрятать всю эту шайку за решетку? Еще и потому, что, как следует из рассказа, она, по-видимому, замешана в убийстве Листьева? Конечно, вопросы эти не прозвучали из уст почти пулитцеровского лауреата Киселева. Но когда я слушал Березовского, не знаю уж почему мне пришли в голову мысли о генерале Лебеде. И мне показалось, что все это странное выступление по телевидению перед миллионами телезрителей адресовано генералу Лебедю. Чтобы дать ему понять, что его тоже снимали, – и возможно даже не одной телекамерой, – когда кто-то вручал ему чемоданчики, с помощью которых он собрал свои 15% голосов. Все это похоже на детективный роман Форсайта и, возможно, так оно и есть.

Хотя цифры остаются под вопросом. Березовский ворочает миллионами долларов.

Эти фото и эти пленки, если в самом деле имели место, понадобятся, если Лебедь решит обнародовать компромат на коррумпированных кремлевских деятелей. Интересно проследить эволюцию Березовского, которому предстояло стать «хорошим» после того, как он перешел на сторону Чубайса и покинул «плохого» Коржакова, превратился в «очень плохих», высказавшись против перемирия в Чечне. Наверное, там и впрямь делались выгодные дела? Интересно, какие же? Однако мы знаем, что назначили Березовского заместителем секретаря Совета Безопасности Ельцин – Чубайс – Татьяна и поручили ему заниматься именно чеченским вопросом. Многие русские газеты писали также, что кампанию по выборам в Думу Ивана Рыбкина, назначенного Ельциным вместо смещенного Лебедя, оплачивал тот же Березовский. Фамилия Рыбкин подстегнула народную фантазию, породившую новую поговорку: «Ни мясо, ни рыбка». Из чего следует, что заместитель секретаря Совета Безопасности держит за горло и самого секретаря, и главу Администрации президента, и, возможно, самого президента Ельцина. Хотя не исключено, что и его в свою очередь кто-то держит за горло, опутывая сетью шантажа и угроз.

В общем, путаница между «хорошими» и «плохими» ужасная. Не может ли кому-нибудь из моих уважаемых коллег прийти в голову, что разделение на эти две категории лишено всякого смысла и что принять его всерьез способны только глупцы? Тогда давайте попробуем перевести все в антитезу «консерваторы» – «реформаторы», столь милую англоязычной прессе, что она и впрямь в нее поверила. Замечу мимоходом, что даже Уильям Пфаф, один из комментаторов знаменитой «Лос-Анджелес таймс» (которому в прежних статьях тоже был свойствен несколько упрощенный подход к этому вопросу), теперь, похоже, заметил, что что-то не так. Представляя Россию после выборов, он пишет, что она стала местом «хаотичной борьбы за власть между политико-финансовыми баронатами, частично связанными между собой преступными союзами. Процесс этот и впрямь очень мало похож на картину соперничества между демократами и старомодными автократами, между реформаторами и „отсталыми» русскими: эта картина Вашингтону нравится и он, пожалуй, даже верит в нее»24.

И перед президентской избирательной кампанией, и в ходе ее российских избирателей всячески запугивали: если победят коммунисты, всех нас опять посадят в концентрационные лагеря. Коммунистическую партию Геннадия Зюганова представляли как смертельного врага России, демократии, рыночной экономики. Даже люди знающие и серьезные допускали вполголоса, что самым худшим может оказаться неспособность коммунистов вытащить страну из кризиса. В общем, «консерваторы» они.

А между тем Зюганов и «хороший» Черномырдин проводили регулярные встречи, во время которых обсуждались возможные будущие альянсы. Здесь следует вспомнить, что Черномырдин на Западе считался лояльным «реформатором», то есть «хорошим» («Тайм», которому нелегко угодить, считал его «неплохим парнем»). Но с этими ужасными коммунистами-«консерваторами» вели переговоры и «плохие» во главе с шефом преторианской гвардии Александром Коржаковым. Те самые «плохие», которые, будучи сторонниками Ельцина с 1992 по 1996 год, в силу обстоятельств должны были считаться «реформаторами». Итак, «реформатор» Коржаков тайно встречался с советником по идеологии «консерватора» Зюганова Алексеем Подберезкиным, чтобы обсудить возможность создания правительства национального единства при участии коммунистов, если Дума примет решение об отмене президентских выборов. Как видим – сплошной бардак. Может быть, Ельцин не знал обо всех этих махинациях? Очень неправдоподобно. Был здесь и сценарий безоговорочной отмены выборов. Я уже упоминал, что Анатолий Чубайс публично обвинил Коржакова и К° в намерении отложить президентские выборы. Вся западная печать облегченно вздохнула: значит, это Анатолию Чубайсу мы обязаны тем, что в России соблюдены демократические законы! Так мы получили подтверждение, что Анатолий Чубайс не только «реформатор», но и «хороший». И Ельцин тоже? Несмотря на то, что он был готов отменить выборы, и на все остальное? Да, – вероятно, ответили бы и сами сторонники Чубайса, – потому что цель была достаточно высокой, чтобы оправдать любые средства. Да здравствует Макиавелли. И Сталин тоже.