Прощенная

Оливер Яна

Райли опустилась в кресло, изумленная тоской в его голосе.

– Ты никогда не говорил мне ничего подобного. Все, что ты сделал, это читал мне свои нотации и называл меня сучкой, когда я не выполняла все твои команды.

– Я знаю, что все делал неправильно. Мне очень жаль. Я не мог. . . сказать тебе, что я к тебе чувствую.

– Почему нет? – выдавила она.

Его взгляд снова устремился на листы бумаги.

– Из-за того, кто я есть. Откуда я родом.

В ее голове затренькал звоночек, призывая ее быть осторожной. Или, еще лучше, не затрагивать эту тему вовсе.

–

Ложись спать. Вернусь немного погодя, чтобы снова протестировать тебя.
– Райли поправила покрывало, ее взгляд неотрывно следил за его озадаченным лицом.

– Не нужно было беспокоиться обо мне, - сказал он.
– Можешь уйти сегодня вечером.

– И оставить тебя одного? Нетушки.

– Я твой должник, - просто ответил он.

– Теперь мы квиты.
– Оставим все как есть.

К тому времени, как она подошла к двери, глаза Бека уже закрылись. Постепенно, его дыхание стало ровным, а затем он уснул. Было во всем этом нечто мирное, просто наблюдать, как он спит. Не смотря на то, что он позволил ей одним глазком заглянуть за всю свою внутреннюю броню, Райли знала, что к утру, он снова возведет меж ними стены. Это было в его духе. Быть может, однажды, ему не придется этого делать.

Как Райли и предсказывала, Бек выполз из кровати незадолго до рассвета, а затем последовали яростные и скупые замечания: его головная боль весьма сносная и ей больше ненужно задавать ему кучу вопросов, поскольку помирать сегодня он не собирается. А еще ему, правда, была бужен душ.

– Можешь идти домой, - бросил он, закрывая за собой дверь в ванной; ее миссия на этом была завершена, и осталось лишь горькое раздражение.

Придурок. Она вздохнула. В прошлом, Райли обязательно бы разозлилась на него, но теперь, его эмоциональные перепады стали для нее слишком предсказуемы.

Два шага вперед, один шаг назад.

Дверь ванной открылась, и Бек высунул голову, светлые волосы торчали во все стороны, как у панк-рокера. Это выглядело своего рода мило.

– Позвони мне, когда доберешься до Стюарта, ладно?

Он снова начала играть роль старшего брата. Райли покачала головой.

– Фиг тебе.

Бек открыл рот, чтобы возразить, но потом передумал.

– Ладно, - ответил он. – Ты больше не ребенок. Нет причин обращаться с тобой подобным образом.
– Дверь снова закрылась и за ней ожила машинка для бритья.

Может быть, мне давным-давно нужно было приложить его по голове.

* * *

Как она и сказала Беку, она поехала к Стюарту; в тот момент, когда Райли повернула ключ в замке зажигания, в ее голове появился голос Ори. Как раз вовремя – почти наступил рассвет.

– Проваливай, ангел. Если тебе скучно, поговори с другими статуями. Просто оставь меня в покое.

Она вырулила на улицу, когда мощная ударная волна желания Ори накрыла ее. Райли задрожала в кресле, по ее лицу потекли слезы. Голова по ощущениям напоминала перезрелый арбуз, который того гляди и лопнет, если его уронишь на асфальт.

– Прекрати! – Закричала она, стискивая руками голову. Боль резко исчезла.

За внезапной передышкой последовала невысказанная угроза: приди ко мне или боль вернется. В трехкратном размере.

Громко ругаясь, Райли направилась в сторону кладбища. По крайней мере, Бек был в душе. Если бы он знал, что она вынуждена совершать уже второй визит к Обольстителю Люцифера Номер Один, он бы пришёл в ярость.

Раз уже так оказалось, что Ори не может вырваться из своей тюрьмы, Райли припарковалась у западного въезда и пошла пешком. Как она и надеялась, холодный утренний воздух сделал свое дело, успокаивая нервы, в то время как физические упражнения облегчили боли в спине и ногах. Дискомфорт пройдет; что по-настоящему было важно, так это то, что Бек будет в порядке. Она сделала это ради него, как он всегда делал это ради нее. В этом чувствовалась реальная польза.

Ангел Марта сидела на ступеньках домика Сторожа, она ждала появления Райли. Ее вязальные спицы двигались со скоростью света, создавая нечто похожее на вязаную шапочку из пурпурной пряжи.

– О, хорошо, что ты пришла. Падший поднимает до невозможности жуткий шум, - неодобрительно покачала головой ангел. – Он нарушает покой этого места.

– Разве дьявольское отродье не должно заниматься чем-то подобным?

Марта обдумала все сказанное, а затем пожала плечами. Иглы продолжали двигаться. Скинув рюкзак, Райли присела на каменный выступ перед небольшим кирпичным зданием.

– Вы можете прогнать его из моей головы?
– Спросила она. – Какой-нибудь там экзорцизм, например?

– Он там с твоего позволения. Ты просто сама должна со всем разобраться.

Жесткая любовь ангела. Это ранит.

– Он думает, что я его освобожу, - сообщила Райли. – Похоже, его эго размером с планету.

– Это не редкость у подобных ангелов, - ответила Марта, ее глаза сейчас заблестели.

Райли подковырнула носком своей теннисной туфли гравий.

– Почему Люцифер не захотел мою душу?

Марта бросила на нее косой взгляд.

– Ты так небрежно произносишь его имя.

– А вы, ребята, как его называете?

– У нас есть ряд имен для Утренней Звезды, - едко ответила ангел. – Большинство из них не очень вежливы.

Тогда Райли поняла.

– Люцифер проверяет и ангелов тоже, не только нас, смертных?
– Кивок в ее сторону.
– Что происходит, когда вы проваливаете одну из этих поп-викторин? Все становятся статуями?

– Это не твое дело.

Ее овладело разочарование. Небесный посланник никогда не отличалась полезностью, за исключением тех случаев, когда это нужно было ее боссу.

– Что тогда вы можете мне рассказать?

– Спроси Падшего о другом ангеле. Том, кого зовут Сартаэль. Слушай внимательно, как он отвечает, и ты сможешь узнать гораздо больше. Это будет стоить одного потраченного холодного утра.

– Но кто…? Марта перебила ее:

– Иди и поговори с предателем, дорогая, или он снова начнет вопить. Из-за этого белочки начинают крайне нервничать.

Она поднялась и сунула свое вязание в сумку, сделала несколько шагов, а затем исчезла. Она никогда не отвечала Райли на вопросы о Люцифере.